Путь небес. Преодолевая бурю

Неожиданно задрожала палуба. На кристаллических экранах одна за другой вспыхнули тревожные руны. Глубокий рокот плазменных двигателей стал громче, как будто они боролись с сильным встречным ветром.

— Средний ход!

Снижение скорости временно помогло, но, когда «Буря мечей» продвинулась дальше, тряска вернулась. В облаках по курсу сверкали электрические разряды, скачущие через беспокойную пустоту.

— Они опасны для нас, — предупредила Хёлвос, вздрагивая с каждым внезапным покачиванием палубы.

Есугэй шагнул к поручню вокруг возвышения, не сводя золотистых глаз с фантастического представления снаружи.

— Что мы здесь видим? — заинтересованно спросил он.

К тому моменту Вейл разволновался не меньше навигатора.

— Нечто пробило impedimentum realitas.^[29] Нечто колоссальное, впереди нас. Нужно действовать с осторожностью, господин. На ваших кораблях не активированы поля Геллера.

— Четверть хода, — велел Хан, и продвижение флагмана вновь замедлилось.

Множество свирепых ярко-белых вспышек рассекало вакуум. Они были странно многообразными, эти всполохи. На доли секунды казалось, что в них возникают лица, или тянущиеся руки, или иные части смертных тел, но все картины исчезали, не оформившись до конца.

— По данным с зондов, впереди твердое вещество, азимут пять-шесть-один, — доложил Табан, магистр сенсориума. — Изменить курс?

Джагатай кивнул:

— Изменить, затем сохранять. Приказ всем кораблям следовать за нами.

Илия взглянула на Арвиду. Из вокс-решетки доносилось его дыхание, такое же тяжелое, как у Хёлвос.

— С вами все хорошо, господин? — спросила Раваллион.

Ревюэль не ответил, лишь крепко вцепился в железный поручень. Вверху закачались парящие люмены.

— Там находится центр аномалии. — Вейл обращался сразу к навигатору, Есугэю и примарху, не зная, кому лучше адресовать комментарий. — Ее источник. Вашим космолетам нельзя туда.

Хан, кажется, почти не услышал этого. Теперь он словно бы с узнаванием взирал на кипящие облака впереди.

— Мы не повернем.

Вибрации продолжали нарастать. С нижних уровней несся приглушенный ритмичный грохот, двигатели начинали сбоить. На флотских регистраторах появились отчеты о повреждениях с легких кораблей. Впереди усиливалось резко мерцающее сине-голубое сияние. В

неприятном свете, что лился во все иллюминаторы, очертания предметов на мостике словно бы дрожали.

— Мой господин, — Хёлвос уже хрипела и прижимала руку к правому виску, — советую вам послушать экумена Вейла. Варп-двигатели…

— Заглушены, — произнес Каган, тихо и твердо, как всегда. — Продолжаем.

Грохот стал еще громче. Через потолочную балку из чистого адамантия медленно, но уверенно поползла тончайшая трещинка.

Навигатор как будто вновь хотела возразить Хану, но смолчала. Шум двигателей сменился придушенным воем, палубное покрытие гремело, как жестяной барабан. Затем раздался низкий усиливающийся рокот — как бы невероятно это ни было, доносился он словно бы снаружи. Вскоре звук перерос в глухие повторяющиеся удары. Казалось, кто-то молотит железным кулаком в медную дверь.

Тогда шевельнулся даже Джубал — просто перенес вес с ноги на ногу, как воин, что готовится к внезапной атаке. Смертные члены экипажа в рабочих ячейках украдкой поглядывали на командное возвышение. Им уже мешал странный всепроникающий свет, что полз и скользил по каждой поверхности, словно бы размывая пикт-экраны и пульты управления. На одной из верхних галерей мостика со звоном лопнуло стекло.

— Мой господин… — начал Табан.

— Держать курс!

Каган сидел неподвижно. Завыли сирены, платформа сенсориума сорвалась с креплений и рухнула в углубление внизу, рассыпая каскады искр.

— Мой господин!

— Ждать!

Как только Хан сказал это, как только последний звук слетел с его губ, флагман прорвался. «Буря мечей» ринулась вперед, больше не сражаясь с встречным ветром. Накопленный импульс движения швырнул корабль в открытую пустоту. Остальные звездолеты флота один за другим пробились следом и выскочили из мерцающих лазурных облаков, оставляя за собой длинные инверсионные следы. Экипажам с трудом удавалось восстановить управление. По всему мостику флагмана служители пытались спешно стабилизировать дифферент на нос. Когда давление вещества резко ослабло, палуба наклонилась вперед, и завыли новые сигналы тревоги.

За кормой «Бури мечей» во всех направлениях расстилалась громадная стена подвижной, бурлящей плазмы. Она уходила по дуге в космическую тьму, словно гигантский вогнутый барьер. Флот оказался внутри сферы — колоссальной сферы, ее противоположные стороны терялись в необозримой дали. Возможно, в ней поместилась бы целая звездная система. Хроны и авгуры здесь сходили с ума, выдавая немыслимые показания.

— Я слышал теории о таком, — пробормотал Вейл, глядя на феномен широко распахнутыми глазами. — Ударная лхам-волна, сверхмассивная, истончает реальное пространство. — Он вновь повернулся к Хану. — Здесь мы видим последствия… высвобождения чего-то.

Каган не обратил на него внимания.

— Полный вперед. Щиты не опускать.