Путь падшего

— Ну да, а что такого? Всё, что есть в мире — живёт. Живёт озеро, живут облака.

— Трава тоже живёт?

— И камни. Всё живёт. Любая звезда, сверкающая на небе, и всякая тающая искра, вылетевшая из костра.

— Так, и что дальше?

— Сначала озеро просто жило, как все реки и озёра. Как камни и животные. И люди не знали, что озеро было серым мясом.

— Та-а-ак, неуважаемый… Я очень хочу тебя понять, но не могу. Рядом с людьми жило озеро протухшего мяса? Или мясо похоже на озеро? Или…

— Это потому что ты окаменевший в высшем невежестве болван! — вскричал Диаба. — Я говорю, как всё на самом деле, а ты не можешь увидеть правду сквозь завесу собственных заблуждений.

— Вот когда ты меня ругаешь, то звучишь понятно. Но про озеро — непонятно вообще. Это было живое озеро серого мяса? И так же оно было мозгом Земли?

Диаба раздражённо пробежал по комнате.

— Да пойми ты, нечестивая тень испорченного урода! Было озеро, но оно не было как-то по-особенному живым. Оно жило, как всё живое живёт. И не живое тоже… И было оно серым мясом. Вот как было. А не так, как ты сказал.

— А как? — осторожно спросил я.

Диаба повторил всё то же начало о племени людей, называемых «люди», которые жили на берегу озера, которое тоже жило, как они.

— Понял?

— То есть озеро было мыслящим животным?

Диаба застонал, будто я воткнул ему нож в живот:

— И как нести правду таким болванам? О, моя женщина и Морская Матушка, я не могу пробить броню заблуждений на лицах летучих угнетателей.

Отчаявшись, Диаба перешёл с прозы на поэзию — затянул заунывную песню о счастливых людях, которые познали какое-то озеро и оно, будучи серым мясом, познало их, а затем открыло им власть над миром.

— Так ещё непонятнее, неуважаемый.

Дойдя до крайнего раздражения, Диаба пустился танцевать, показывая мне древнюю легенду в танце.

На самом деле смешного в этом ничего нет. Танец и пантомима — древнейшее средство коммуникации доисторических народов, не имевших письменности. Те же охотничьи или воинские танцы аборигенов Австралии служили не только для ритуала, а для передачи молодому поколению приёмов обращения с оружием или обучали как разделывать тушу добытого животного.

Диаба танцевал древнюю историю тщательно и весьма подробно. Наверно.

Наплясавшись, Диаба устало опустился напротив меня:

— Понял теперь?

— Нет, неуважаемый. Но вы отлично двигаетесь для своего возраста.

Диаба тяжело вздохнул:

— Как жаль, что нет моей жены. Она бы объяснила тебе в таких словах, что ты всё понял бы. Другим падшим она объясняла понятно, они сразу начинали нам помогать. А ты тупой.

— Нет, это ты тупой, раз не можешь мне объяснить.

Диаба грустно согласился:

— Может быть. Но ничего, когда мы прибудем, куда стремимся, я покажу кое-что.

— Снова станцуешь?

— Нет. Но ты поймёшь.

— Что пойму?

— Этого я не скажу. Ибо ты должен сам понять и начать делать что нужно. Или не понять, тогда шаман сделает с тобой, что нужно ему.

— А когда мы прибудем в это загадочное место?

Не удостоив меня ответом, Диаба ушёл. На этот раз надолго, видать, лёг спать.

Я отошёл к стене и уселся поудобнее. Снова погрузился в грёзы о недавнем прошлом.

Вспомнил полные забот, но радостные дни, когда мы наконец-то начали собирать небесное воинство для войны с Портовым Царством.

8. Битва за бюджет и Свет Разума

Однажды ранним утром Экре Патунга объявился в казармах. Как был, в перепачканной навозом одежде, он пробежал по спальным комнатам отрядов, сообщая, что вернулся.

Увидев меня, бросил:

— Второй старший, жду тебя во дворце сословия Защищающих Путь, будем думать о создании летающих отрядов.

Потом забежал в свой небесный дом, примерно такого размера и уровня роскоши, как у меня, и улетел.

Позавтракав лепёшками и мясом, я отправился в Совет Правителей, где прилежно проголосовал за закон, выдвинутый Правителем по имени Хину Ронгоа. Как истинный депутат, я не удосужился вникнуть в смысл закона, лишь понял, что он регулировал места бесплатного лечения бедняков на ветроломах.

Целители организовали бесплатную медицину для бедняков не из человеколюбия, а для тренировки молодых целителей, а так же, как пояснил Хину Ронгоа: «Дабы испробовать новые гроздья целебных озарений для лучшего исцеления хитрых и редкостных хворей». Хину Ронгоа хотел выбить из Совета закон, исключающий ответственность целителя за гибель хворого после ошибочного исцеления.

С чувством выполненного долга я прилетел во дворец сословия Защищающих Путь. Там уже собрались старшие воинских отрядов, включая небесную стражу, которой командовал Илиин Раттар. Экре Патунга ещё не вышел к нам. Как заверил его челядинец — принимал ванну и обедал. Хотя все считали, что Экре держал совет с остальными Патунга, чтобы скоординировать свои действия в сословии.

Особенно этому возмущался представитель рода Кохуру:

— Негоже самому старшему воинства вести тайные переговоры с родичами!

Его поддержал старший Поау:

— Да. Члены сословия должны быть посвящены в подготовку воинства.

Меня на «тайные» переговоры не пригласили, что немного задело.