Путь Самирана

— Но ты сама из славного рода Ронгоа, — ответил я. — Почему же ты ещё не стала целительницей?

— Я могу ответить. У меня есть…

Её прервал учитель Гиан Атти. Он объявил:

— Сегодня каждый из вас будет изучать скрижали с озарениями. Напомню, что вам не обязательно их усваивать. Но вы должны изучить соединений граней этих озарений, чтобы понять, как вообще это делается. Есть вопросы?

Все загалдели, что вопросов нет, давайте скорее изучать.

Если честно, у меня было несколько вопросов об озарениях. Например, а что будет если взять два ярких озарения разного предназначения? Например, одно из Защищающих Путь, а второе из Помогающих Создателям? Какое тогда у меня будет предназначение? Воин-священник? Но я решил не расспрашивать учителя, чтобы не вызвать подозрения. Вдруг то, что я хочу узнать, знает каждый ребёнок в Дивии?

Вместе со всеми (и прицепившейся ко мне Реоа Ронгоа) я подошёл к ближайшей скрижали.

* * *

Скрижали давно вызывали мой интерес. Как они работали? Почему их каменная поверхность менялась, приобретая очертания рисунков, узоров или символов дивианской графики?

От мамы Самирана я узнал, что управлять поверхностью скрижали надо через Внутренний Взор. Любой дивианец мог получать знания, хранившиеся внутри какой-либо скрижали. Но только те, кто имел нужное озарение, могли начертать и сохранить в скрижали свои рисунки или иероглифические тексты.

В нашем доме не было скрижалей, не считая «зеркала», которое отрисовывало того, кто перед ним стоял. Поэтому я с опаской провёл рукой над скрижалью. Выпуклые иероглифы на ней заколебались и зашуршали, готовые увеличиться или исчезнуть.

Выбрав из списка сословие Возвращающих Здоровье, я мысленно попросил показать все их озарения.

Поверхность каменной скрижали заволновалась. Рассыпавшись на песчинки, иероглифы впитались в скрижаль, а на их месте вылупились новые. Затвердевшие символы превратились в барельеф, причём такой прочный, будто невидимый резчик только что выточил его из камня. Выглядело, как волшебство, под которым скрывались смутные контуры своеобразной технологии.

По мановению руки, скрижаль снова зашуршала и на ней осталось только три наследованных озарения, доставшиеся Самирану от мамы.

СВЕТЛОЕ ОЗАРЕНИЕ «МЯГКИЕ РУКИ».

СВЕТЛОЕ ОЗАРЕНИЕ «МОЛОДОЙ ОБРАЗ».

СВЕТЛОЕ ОЗАРЕНИЕ «ЖИВАЯ МОЛНИЯ».

Все эти озарения сопровождались дополнительным иероглифом, означавшим их принадлежность к сословию Возвращающих Здоровье. Только у «Живой Молнии» было два иероглифа — она была и целительским, и управляющим озарением одновременно.

— Теперь попрошу вас выбрать одно озарение, — сказал учитель Гиан Атти, — и раскрыть его узор.

— Правильно говорить не узор, а «единение» или «слияние граней», — пропищала Реоа Ронгоа. Так как учитель нахмурился и не ответил, она поспешно добавила: — Я просто хотела сказать… что узор — не совсем правильно… Правильно слияние… Просто у меня был ответ…

Не удостоив выскочку ответом, учитель обернулся к нам:

— Раскрыли? Теперь постарайтесь запомнить единение граней в этом узоре. Не торопитесь, узор каждого озарения — это невероятно сложная, но связанная структура. От того, как хорошо вы её запомните, будет зависеть ваша способность воссоздавать эти узоры в кристалле озарения.

Не совсем понимая, что происходит, я раскрыл строчку озарения «Живая Молния».

По всей поверхности скрижали расстелился барельефный рисунок кристалла озарения «Живая Молния». Его грани, скреплённые концами между собой, постоянно шевелились и пропадали, если я отводил от них глаза. Сколько я ни напрягался, не мог охватить взглядом весь узор из треугольничков. Сосредотачивался на сплетениях граней левой части — упускал из виду правую. Глядел в центр — терял восприятие граней по краям рисунка.

Судя по возгласам досады других учеников, это было всеобщей проблемой.

— Да как запомнить это мельтешение? — взвыла громче всех Сана Нугвари. — Грани в этом узоре словно муравьи, разбегающиеся сразу в сто разных направлений!

— Меня тошнит, — сказал какой-то высокий парень с пышной причёской, похожей на «афро». Зажав рот рукой, отбежал от своей скрижали.

Кто-то забулькал и закашлял — уже стошнило. Рвота выплеснулась на скрижаль, вызывая брезгливые восклицания окружающих.

А учитель Гиан Атти ходил среди нас и посмеивался:

— Да, дети, усвоение озарений — это нелёгкий труд, требующий напряжения всех сил. Пока вы не усвоите этот узор — озарение не станет вашим. Путь Двенадцати Тысяч Граней — это не лёгкая прогулка по Саду Киналла, как вам втолковывали детские учителя.

Реоа Ронгоа вторила смеху учителя своим бибикающим хихиканьем.

Сдержав тошноту, я отвёл взгляд от неуловимого барельефа:

— Но разве Внутренний Голос не должен напомнить нам этот узор?

— Все новички задают этот вопрос, — начал Гиан Атти. — Дело в том, что…

— У меня есть ответ, можно я?