Путь сердца

Зато время, пока граф медлил у калитки, размышляя о дальнейших действиях, Джейн успела переодеться: сейчас она была уже не в вечернем платье, а в домашнем халатике. Длинное одеяние простого покроя, туго перехваченное в талии узким пояском, подчеркивало изящество, почти невесомость тонкой девичьей фигуры, миниатюрность талии и плавный изгиб бедер. На ногах вместо атласных туфелек красовались толстые носки из мягкой шерсти. Длинные каштановые волосы пышной волной спускались вдоль спины, касаясь поясницы. Пламя камина окрашивало их в золотисто-красные тона. Неяркий свет лампы позволял рассмотреть чистую линию профиля, задумчиво нахмуренный лоб, сосредоточенно сжатые губы. Джейн выглядела невинно прелестной и такой одинокой, беззащитной и слабой, что Филипп едва не бросился через всю комнату, чтобы заключить ее в объятия.

Боясь испугать ее своим неожиданным появлением, граф переступил порог и остановился – так, чтобы, едва обернувшись, Джейн сразу его заметила.

– Если бы у меня в кармане завалялась хоть одна монетка, то я непременно сказал бы: «Пенни за ваши мысли». – С этими словами граф поднял руки в миролюбивом жесте, ладонями вверх. – Но поскольку денег нет, то лучше промолчать.

– Лорд Уэссингтон!

– Добрый вечер, мисс Фицсиммонс.

– Добрый вечер.

Странно, но неожиданное появление графа Роузвуда ничуть не удивило Джейн. На протяжении нескольких последних часов она так напряженно думала об этом человеке, что словно материализовала его подобно фокуснику.

В зыбких отсветах камина Филипп выглядел темным и опасным. Приглаженные ладонью, мокрые от дождя волосы спускались до плеч, но несколько непослушных прядей все-таки падали на лоб и закрывали глаза. Несмотря на безупречно выбритую, гладкую кожу, лицо казалось резко очерченным, даже угловатым. Плащ промок, и даже рубашка намокла. Тонкая ткань плотно облегала плечи и грудь. В маленькой комнате высокая, статная фигура выглядела слишком громоздкой.

Граф был без галстука. Несколько верхних пуговиц рубашки оказались расстегнуты, а рукава завернуты – почти так же, как в день злополучного визита в его особняк. Глазам открывалась живописная картина: руки и грудь, покрытые зарослями темных волос. Джейн неожиданно ощутила странное, доселе неведомое желание прикоснуться к ним ладонью – настолько острое, что кончики пальцев охватил легкий зуд. Пытаясь отогнать опасные мысли, Джейн тряхнула головой. Да, этот человек действительно был наделен невероятной, безмерной, даже излишней красотой и неодолимой мужской привлекательностью. Больше того, он прекрасно сознавал собственную силу.

– Позволите присоединиться? – скромно попросил разрешения Филипп, кивая в сторону камина. – В коридоре ужасно холодно. Если я не закрою дверь, то выпущу все тепло.

Понимая, что незваный гость разглядывает ее так же пристально, как и она его, Джейн старательно запахнула на груди отвороты халата, пытаясь спрятать ночную рубашку.

– Вам не следовало появляться, сэр. Я не одета. Это просто неприлично.

Уэссингтон улыбнулся и сделал еще один шаг, плотно закрывая за собой дверь.

– В доме никого нет, так что никто не узнает о позднем визите. Если, конечно, вы не расскажете. А уж я сумею сохранить тайну, не сомневайтесь.

– Миссис Керью может вернуться в любой момент.

– Я стоял на улице и видел, как она уезжала.

– О… – Джейн не привыкла появляться перед мужчиной в столь свободном наряде. Даже родной отец ни разу не видел ее без туфель, и вдруг совершенно неожиданно она предстала перед чужим человеком едва одетой и в этих огромных, бесформенных носках!

– И все же, несмотря на то, что подруги нет дома, я не могу позволить вам здесь остаться. Это в высшей степени неприлично.

– Но я промок до нитки. Неужели у вас хватит жестокости безжалостно вышвырнуть беднягу обратно под дождь, даже не дав согреться?

– Разумеется, не хватит. Горничной сейчас нет, но я сама приготовлю чай. Думаю, отказываться вы не будете.

– Спасибо, не стоит хлопотать. Просто позвольте немного постоять у огня и погреться.

– Как пожелаете.

Граф подошел к камину и, чтобы не упустить ни искры живительного тепла, раскрыл ладони навстречу огню. На фоне языков пламени этот прекрасный экземпляр сильной половины человечества выглядел еще красивее. Насколько разительно Филипп отличался от светловолосого голубоглазого Грегори! Зять всегда казался Джейн очень красивым, но если уж природа и не поскупилась на красоту, то щедрость осенила ее в тот самый момент, когда она отмеряла порцию, предназначенную графу Роузвуду.

– Что гонит человека на улицу в такую непогоду? Разве в детстве матушка не говорила вам, что так можно очень серьезно простудиться?

Граф взглянул на собеседницу через плечо:

– Если честно, то у нее просто не было возможности это сказать. Мама умерла, когда я был еще совсем маленьким – настолько маленьким, что почти ее не помню. А ваша матушка? Она предупреждала вас?

– Вполне вероятно. Но я не помню. К сожалению, я тоже потеряла ее в раннем детстве.