Путь смертных

Уилл тогда вдруг заметил, что Иви глядит на него во все глаза с непонятным выражением на лице. Это было приятно – когда она вот так на него смотрела, приятно было чувствовать себя предметом ее интереса, хотя он и понятия не имел, где сейчас ее мысли, о каких тайнах она молчит и что думает о нем самом. Быть может, она все время слышала одни и те же обещания. Когда он заводил этот разговор, Иви, казалось, верила в его искренность – но это ведь не то же самое, что верить сути сказанного.

– Ты всегда готов броситься на битву за правое дело, не правда ли, Уилл? – Она лежала, подперев голову рукой, а другой гладила его по спине. Тон был насмешливый и сочувственный одновременно. – Вечно в поисках битвы.

Его первым побуждением было все отрицать: люди всегда так делают, когда кто-то показывает, что знает их лучше, чем они рассчитывают. Но сказать это Иви было бы равносильно признанию, и поэтому он промолчал.

– Была какая-то битва, которую ты проиграл, и теперь ты вечно стараешься взять реванш?

– Нет, – ответил Уилл, радуясь, что лежит к ней спиной.

Его ответ был правдой – и одновременно умышленным обманом.

Иногда выигранная битва бывает горше любого поражения.

Выбравшись из кровати, Рейвен подошел к умывальному столику и принялся изучать свое отражение в зеркале. Он с радостью обнаружил, что уже может открыть второй глаз. Осторожно ощупал щеку, которая из-за синяков, покрывавших ее целиком, приобрела пурпурный оттенок. Рана еще не зажила, но выглядела чистой, без малейших признаков воспаления вокруг швов. Похоже, мазь, которую наложила Сара, была довольно эффективной. Если она составила ее сама, подумал он, ей стоит получить патент. Или, может, это сделает он сам, когда пройдет квалификацию и сможет официально одобрить продукт уже в качестве настоящего доктора. Надо будет спросить ее об этом попозже. Патент на новое популярное средство мог принести неплохую прибыль, особенно если оно и в самом деле помогает.

Рейвен вспомнил их вчерашний разговор с Симпсоном о средстве, способным стать альтернативой эфиру. Полное избавление пациента от боли и страданий – высокая цель, но Уилл сомневался, что такое вообще возможно даже при самом страстном стремлении и непреклонной решимости, или какие там возвышенные выражения употребил доктор. Однако любой способ, который мог вытащить его из крайней нищеты, был хорош, особенно если вспомнить о его долге Флинту. Симпсон найдет в нем охотного участника любых экспериментов.

От миссис Черри прибыли его сумки, и чистые штаны и рубаха сразу прибавили респектабельности и уверенности в себе. Вчерашняя одежда исчезла, и он гадал, уж не сжег ли ее дворецкий.

Рейвен потер подбородок. В девятнадцать лет его щеки уже быстро покрывались щетиной, стоило только пару дней не побриться. Он никогда не мог вообразить себя с бородой, но, глядя на работу Генри, подумал, что, может, придется отрастить усы, чтобы прикрыть шрам.

Уилл спустился вниз, но в столовой никого не было, хотя в камине уже горел огонь и стол был накрыт – должно быть, завтрака долго ждать не придется. Это была просторная комната, где основными предметами обстановки выступали большой стол и буфет красного дерева. Стены были оклеены обоями с крупным орнаментом, а на каждом окне висели тяжелые парчовые занавески в тон. Под одним из окон стояла клетка с большим серым попугаем – судя по всему, чтобы у птицы была возможность любоваться видом на улицу и сад на другой стороне. Попугай, однако, в данный момент пристально разглядывал Рейвена – все с той же смесью недоверия и любопытства, что и другой обитатель дома, Джарвис.

На буфете уже была выставлена посуда для сервировки, и Уилл, взяв в руки перечницу, перевернул ее, чтобы взглянуть на марку. Перец немедленно просыпался, и Рейвен поспешно стряхнул его с буфета на ковер. Попугай осуждающе заорал.

Уилл осторожно поставил перечницу на место, заметил, что одна из дверец буфета слегка приоткрыта, и наклонился, чтобы посмотреть, что внутри. Помимо стопки тарелок и большой супницы, он заметил какие-то бумаги – неразборчивые заметки, явно сделанные второпях. Но больше его заинтересовали выстроившиеся на полке склянки, заполненные разнообразными жидкостями. Эти, напротив, были надписаны исключительно аккуратным почерком, хотя на некоторых склянках этикетки были смазаны, видимо из-за частого использования. Азотистый эфир, нефтяной эфир, четыреххлористый углерод. Для Рейвена, который в химии звезд с неба не хватал, эти названия мало что значили. Он вытащил пробку из склянки с нефтяным эфиром и понюхал содержимое. Запах был резкий, и у него немного закружилась голова. Учитывая свое вчерашнее состояние, Рейвен решил пока повременить с самостоятельными экспериментами.

Только он успел поставить склянку обратно в буфет, как двери отворились и в столовую вошли, казалось, все до единого обитатели этого дома.

– Мистер Рейвен. Как я рада с вами познакомиться…