Путь Святозара. Том второй

По обычаям восуров мать жениха должна была нарядить будущую свою дочь, невесту сына. Считалось, чем красивее и лучше будет убрана невеста, тем дольше и счастливее будет жизнь молодых. Мать Стояна, Всемила, белокурая, полная женщина, с широким, добрым лицом, на котором светились зелено-серые глаза, обрядила Белославу во все белое. На длинный, белый распашной сарафан был надет шугай – короткополый женский куртик с рукавами, с отложным круглым воротником и с застежками, да с золотистой ленточной оторочкой кругом. Сверху голову и часть стана покрывала фата – два нарезных широких золотоцветных платка, укрепленных на тонком обруче, увитом золотистыми переплетениями, а на ноги были обуты коты – женские круглые башмаки, будто с отрезными голенищами, с золотистой суконной оторочкой. Стоян держащий Белославу за руку был одет в утепленный белый ферязь – долгополое мужское платье, наподобие кафтана, с длинными рукавами, без воротника, да белые штаны и сапоги.

Стоян и Белослава подошли к берегу реки и повернулись лицом к людям. Храбр и Дубыня приблизились к своим детям, и, остановившись напротив них, громко вопросили так, чтобы слышали люди. По первому поспрашал Дубыня:

– Сын мой! Хочешь ли ты взять эту деву, по имени Белослава, в жены. И быть ей верным и любящим мужем, быть с ней одним единым целым, как велят нам наши Боги.

– Да, отец, – слегка волнуясь, зычно ответил Стоян. – Я люблю эту деву, по имени Белослава, как свою вторую частичку, и хочу быть ее мужем.

Тогда к Белославе обратился Храбр:

–Дочь моя, – спросил он. – Хочешь ли ты взять этого юношу, по имени Стоян, в мужья. И быть ему верной и любящей женой, быть с ним одним единым целым, как велят нам наши Боги.

– Да, отец, – срывающимся голосом молвила Белослава. – Я люблю этого юношу, по имени Стоян, как свою вторую частичку, и хочу быть его женой.

– Да, будет так, как вы решили, – разом сказали Храбр и Дубыня.

И тогда к жениху и невесте вышла Всемила и подала им большой плетеный венок из сухих злаков, да ярко-алых роз. Стоян и Белослава приняли венок в руки, а люд восурский запел им песню сказанье: «А идет по небесному своду Бог любви Кама, да поглядывает он на люд восурский, да натягивает лук тугой и пускает стрелы. А стрела летит, да попадает в сердце и в тот же миг вспыхивает сердце любовной страстью. А лишь наденет Кама кольцо на палец любавых, да сыграют они свадьбу, нарекая друг друга мужем и женой, и дарит им Бог алую розу, и тогда вечно цветет и благоухает их любовь».

Как только закончили петь люди, Стоян и Белослава развернулись, подошли к берегу реки, и, наклонившись, пустили венок их любви в воду. Река подхватила венок, закрутила в бурном водовороте воды и понесла вдаль. И как только венок скрылся из глаз, Стоян повернулся к Белославе, глянул на нее с такой нежностью и любовью да протянул ей вторую руку. Белослава же немедля вложила в его раскрытую ладонь свою, символизируя сочетание своей и его жизни в одно единое целое. И уже не выпуская сомкнутых рук молодые вновь повернулись к людям и в тот же миг люди, родители, родня громко сказали: «Нарекаем вас Стоян и Белослава мужем и женой, супругом и супругой, и пусть по жизни вас ведут алые розы Бога Камы, розы вечной любви!» Стоян приблизил голову к голове Белославы и нежно поцеловал ее в сомкнутые губы. И как только поцелуй любви окончил обряд наречения, вперед вышел Святозар. Он взмахнул рукой и что-то шепнул, и сейчас же над головами возлюбленных нежданно появились два еле видимых прозрачно-белых голубка, которые взмахивая крыльями, принялись парить над Стояном и Белославой, едва касаясь друг друга крыльями, клювами и грудью. И когда они соприкасались телами на голову друга и его невесты опускались алые лепестки роз.

Народ, увидев чудо созданное наследником, восхищенно заохал и заахал. Стоян и Белослава подняли головы, посмотрели на голубков осыпающих их лепестками, перевели восторженные взгляды на Святозара и поклонились ему. Да медленно, все поколь крепко держа друг друга за руки, направились к небольшой, легкой коляске, наподобие рыдвана, но с открытым верхом, чтобы ехать к дому Дубыни, где были накрыты праздничные столы. А люд меж тем стал осыпать идущих молодых пшеницей, рожью и пшеном, дарами от трудов своих.

Когда Стоян и Белослава сели в коляску, то родня, други, правитель и Святозар верхом на лошадях поехали следом за открытым рыдваном. Отец повернул голову к сыну, радостно его обозрел, и, улыбаясь, спросил:

– Сын, какое же прекрасное чудо ты создал, кто научил тебя этому?.. – да внезапно осекся на полуслове.

Святозар усмехнулся, и, расстегнув застежку на куртике, ответил: