Путь танцора. Свой стиль

– Да, – спустя несколько мгновений ответил я. – Меня как будто не было здесь несколько минут…

– Меня тоже этот трек уносит. Еще есть пара классных. Поставить?

После моего утвердительного кивка Коля отыскал что-то в своем телефоне и загадочно улыбнулся. Я снова взял со стола наушники и водрузил их на себя.

Снова необычная тишина окутала, словно готовя к путешествию. Электронные звуки рождались и исчезали, пульсировали, накатывали и растворялись.

– Никогда не думал, что простое прослушивание музыки может стать таким фантастическим удовольствием, – поделился я своей мыслью с товарищем и тут же удивился ее банальности. Ведь со мной и раньше такое случалось. Все это уже было год назад. Мне мгновенно вспомнилась тренировка у Эли, когда, отдавшись музыке, я первый раз вошел в поток импровизации. Странно. Как будто я забыл про все это.

Коля помолчал, видимо, тоже думая о чем-то. Сделав глоток чая и глядя куда-то в сторону, он сказал:

– Для меня музыка – телепорт. Она позволяет побывать там, где я физически не могу очутиться.

– Мне тоже показалось, что я будто отправился в другой мир, который открылся, пока играла мелодия…

– Значит, ты понимаешь… Вся прелесть в том, что каждый раз ты попадаешь в разные миры. Можно путешествовать куда угодно в этой вселенной, а может, и не только в ней, и при этом не сдвигаться с места.

Коля прикрыл глаза и замолчал. Мне он сейчас напоминал мудрого монаха, погруженного в медитацию.

– А ты не скинешь мне эти треки? – попросил я. – Давно такой музыки не слушал.

– Не вопрос. А почему? Ты же раньше любил?

– Любил… – я замялся. – Наверное, и сейчас люблю. Только мы в основном под джи фанк тренируемся.

Коля бросил на меня удивленный взгляд. Я ему уже успел рассказать о моих приключениях последних месяцев. Он снова уселся прямо.

– И что мешает просто ее слушать?

– Да ничего не мешает. Просто… Просто все другое слушают. Ну и я тоже, чтобы лучше танец понять… Правильная музыка – это важный аспект стиля… – повторив эти много раз услышанные за последнее время слова, я отпил чай.

– А что, бывает «правильная» и «неправильная» музыка? – Коля сильно удивился. – Это странно, что вот эта музыка только для брейка, и только брейк под нее танцевать можно, и больше ничего. А вот под эту вообще нельзя танцевать, под нее только вспоминать, как с девушкой расстался…

Я рассмеялся. Подобные рассуждения мне иногда приходили в голову, но я их старался не замечать. Вспомнив, как трепетно все мои новые товарищи, а особенно знаток Артур, относятся к выбору плейлистов для занятий, я сказал:

– Все равно, какие-то композиции больше подходят для определенного стиля, какие-то меньше. Верно?

– Верно, – согласился Коля. Он уже допил терпкий чай и теперь задумчиво вертел в руках чашечку, разглядывая синие узоры. Наконец, поставив ее на стол, он посмотрел прямо мне в глаза и спросил:

– А тебе нравится то, подо что вы сейчас танцуете?

Этот вопрос застал врасплох. На секунду мой взгляд завис в пустоте. Потом я откинулся на мягкую спинку стула и посмотрел вверх, разглядывая желтые огоньки лампочек. Как незаметно все успело поменяться. Раньше музыка была самостоятельной ценностью. Я слушал ее просто ради самого процесса, так как это доставляло удовольствие.

Сейчас она стала необходимым приложением к танцу, техническим моментом. Как кроссовки или зеркала в зале. На первое место вышло знание ее структуры, расположение «клепов» и «бочек», «восьмерки» и «квадраты». Безусловно, это помогало понять, как строится ритм и как лучше станцевать под него.

Но за всем этим оказалось незаметно забыто главное свойство музыки – дарить эмоции, вдохновлять и уносить в другие миры. Словно вода ушла во время отлива, обнажив голые камни, а я остался прыгать с одного на другой, стараясь приземлиться как можно точнее, хотя никакого смысла в этом уже не было.

– Не знаю. Пап бить под нее действительно удобно… – наконец, после паузы, ответил я, продолжая созерцать потолок. – Но в другие миры она явно не телепортирует.

– Но ведь если трек тебе нравится, ты же лучше будешь танцевать? Верно?

Я послушно кивнул в ответ на очевидное утверждение.