Путь в Беловодье

– Он мертв. Или ты боишься его и мертвого?

– Exactly*.

Каждый взял по две канистры с пустосвятовской водой. Машину загнали в полуразрушенную пристройку, где прежде находились барские службы. Здесь ничего не осталось – ни рам в окнах, ни перегородок, ни даже крыши. Одна железная дверь имелась. Дверь заперли. Затем вошли в дом Марьи Гавриловны.

– Сюда. – Меснер указал на дверь из гостиной направо.

Эта комната, тоже гостиная, обитая пунцовым штофом, была точной копией той, что Роман видел на дне тарелки в колдовском сеансе. Мебели никакой. На стенах – четыре картины. И все. На писанных маслом пейзажах – розовый отсвет. На всех четырех полотнах – пейзажи с водой. Вода плескалась.

– Сюда, – повторил Меснер и отворил потайную дверь. Различить ее без подсказки на фоне стены было невозможно.

* Именно (англ.).

Он вошел первым. Роман – за ним. Они стояли в схожей комнате. За окном светились воды озера. На стенах – пейзажи импрессионистов.

– Скорее! – сказал Меснер. – Кольцо! Мне кажется, Сазонов в соседней комнате.

Роман шагнул к окну. Распахнул раму. Неужто расстаться с кольцом? Неужто?

– О, Вода-царица! О, светлые воды Беловодья! Плените отцов-основателей этого мира, Гамаюнова и Сазонова. – Колдун сорвал кольцо с пальца и швырнул в воду.

– Профессора?! – изумился Меснер. – Его-то зачем?

Но заклинание уже было произнесено.

Роман рванулся к другой двери, отворил ее. Он был в главной гостиной, но уже в Беловодье. В кресле, сцепив руки замком и опустив голову на грудь, дремал Гамаюнов. Он, видимо, мерз в городе мечты, потому что опять надел белый пушистый свитер с высоким горлом. А напротив него, тоже в кресле, сидел Сазонов. Теперь он предстал в настоящем виде. И оба отца-основателя со своими креслами срослись. Не различить, где кресло кончается, где начинается человек. Они, кажется, не поняли, в чем дело. Потому как Сазонов, увидев Романа, попытался встать. Дернулся раз-другой, на лице мелькнуло недоумение. Мелькнуло и тут же пропало. Сазонов очень хорошо владел собой.

– А, Роман Васильевич, наконец-то! – Гамаюнов поднял голову, улыбнулся блеклыми губами. Он, казалось, не заметил, что пленен. – Надеюсь, вы сумеете восстановить ограду к утру.

– Как Стев? Что с ним?!

– Все нормально. Не волнуйтесь. Чем быстрее вы будете действовать, тем лучше. Леша продержится, уверяю вас. Он молодец. Я всегда в него верил. Но поторопитесь, прошу. Надя вас ждет.

Ах, вот как! Что же получается? Иван Кириллович отдает ему Надю в награду?

“Ловушка! Ловушка!” – ожили в мозгу Романа подозрения.

– Здравствуйте, Григорий Иванович. Как Машенька? – спросил Сазонов. – Надеюсь, с ней все хорошо?

– Не волнуйся, она прекрасно себя чувствует. А вот ты как есть дерьмо, а не хулиган, как я раньше думал.

Сазонов будто не слышал.

– Извините, что пришлось вас срочно покинуть. Но как только я вернусь, сразу все образуется.

Роман подошел к Сазонову.

– Не ожидали, что вернусь? – спросил вызывающе.

Но Вадима Федоровича было трудно смутить:

– Напротив, я поручил Нику Веселкову привезти тебя как можно скорее назад, чтобы починить ограду.

– Неужели? А мне показалось, что вы хотели разрезать мое ожерелье. Какая же после этого починка!

– Ты сказал, что восстановил ограду. Но обманул. И твой обман едва не привел к фатальным последствиям. Но, к счастью, ложь быстро обнаружилась, и я принял экстренные меры.

– Ах вот как! Оказывается, я виноват! – Роман шутовски тряхнул головой. – Преклоняюсь! Я, конечно, тоже наглец. Но мне до вас далеко. Ну, ладно, некогда обсуждать этические проблемы. Будем действовать быстро и неэтично. Баз, помоги дотащить воду. А то Стен там надрывается, пытаясь сохранить город мечты для этих двух столь уважаемых товарищей.

– Я буду охранять их, – сказал Меснер.

– Если попробуешь освободить Ивана Кирилловича, тебе это не удастся, – предрек Роман.

– Мы просто побеседуем. Я выпью молока.

– Приятного аппетита. Галя прижалась к мужу.

– Мы долго здесь пробудем? – спросила шепотом.

Но Роман расслышал ее вопрос. И еще – колдун был уверен – в голосе Гали звучал страх.

– А где Грег? – спросил Роман, останавливаясь на пороге. – Вы его, часом, не прикончили вместо меня?

– Он охраняет Беловодье. – Таков был ответ Ивана Кирилловича.

– А сколько вообще людей здесь? – Роман сделал широкий жест, обводя комнату. – Надо бы поглядеть, нет ли кого постороннего.

Эд Меснер склонил голову набок, прислушиваясь:

– В Беловодье сейчас двенадцать человек… Одного я чувствую с запозданием.

– Это Надя, – уточнил Роман.

– Есть еще одно существо. В домике для гостей.

– Это Глаша. Кемарит, наверное. Осенью русалки могут сутками спать и не просыпаться, пока их не разбудят.

Дядя Гриша, Роман и Баз вышли из гамаюнов-ской усадьбы, прихватив по канистре с пустосвятов-ской водой.

– Ничего себе хулиганство, – присвистнул дядя Гриша, оглядывая водное чудо. Уже стемнело, и вода светилась. – Ну, чисто Китеж.