Читаем Путь в Дамаск полностью

А подлинные хозяева замка — мистер и миссис Томпсоны, дворецкий и экономка в каком-то несчитанном поколении — они… Как-то так получилось… Нет, Майкл даже не пытался понять, не надо было понимать, это он понимал, потому и не пытался. Они совсем не походили на его родителей. Они настолько не походили на его родителей, насколько люди, вообще, могут не походить друг на друга. Но он приехал в Доуз, пожил там пару недель, и… тоска по семье стала проходить. Если б Майкл был сиротой, в смысле, с самого детства, а Томпсоны, усыновили и вырастили его, он бы, наверное, относился к ним так, как сейчас. А они — к нему.

За полгода жизни в замке Майкл понял, что эти двое пожилых людей с одинаковой любовью относятся и к своему родному сыну Джеймсу, и к своей невестке Полли, и к нему самому, и к даже Занозе с Мартином, хотя последние были детишками до того беспокойными, что Майкл бы на месте Томпсонов предпочел сунуть их ногами в таз с цементом и сбросить с обрыва Дугварта. Прямиком в грот Спэйта, откуда род Занозы, вроде бы, вел свое происхождение.

Что море дало, то море взяло, и весь разговор. 


 «Путь в Дамаск», неизбежный с того момента, как Майкл твердо решил стать частью «Турецкой крепости», должен был сложиться иначе. Без смертей. Без его собственной гибели. Без потери дорогих ему людей, друзей, всей человеческой жизни.

Понимал ли он это? Еще бы!

Жалел о потерях? Да. Всем сердцем.

Хотел бы прийти к нынешней жизни другим путем, тем, которым пришел бы к ней без вмешательства Ларкина?

Заноза однажды спросил об этом. И Майкл даже не задумался над ответом. Нет, не хотел бы. Всё случилось не так, как должно было, но раз случилось именно так, значит, так и должно было.

— Блин, — Заноза яростно сверкнул глазами. — Это что, иншалла в прошедшем времени?![14]

— Видимо, да. — Майкл не понял столь бурной реакции.

Заноза выругался на нескольких языках, используя, надо отдать ему должное, разные выражения, несущие разную смысловую нагрузку.

— Еще один турок на мою голову, — прошипел он, возвращаясь к английскому. — Знаешь, что? Если ты когда-нибудь почуешь хотя бы тень сомнения в том, что всё новое однозначно лучше всего старого, тут же дай мне знать. Вас, турков, надо приучать к прогрессу, пока маленькие.

Перейти на страницу:

Все книги серии Белый Пес и его Турок

Похожие книги

Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза