Путь в Европу

Арпад Секей:

Никакая «партия власти» в том смысле, в каком вы о ней говорите, у нас немыслима. До сих пор выборы приводили, как правило, к смене правящих коалиций и, соответственно, правительства.

В 1990 году к власти пришла правая коалиция «Венгерского демократического форума», христианских демократов и партии мелких сельских хозяев. В 1994-м правительство сформировала коалиция социалистов и либералов. В 1998-м их место заняли «Молодые демократы», сменившие к тому времени либеральную идеологическую окраску на консервативную. Они образовали парламентское большинство вместе с «Венгерским демократическим форумом» и партией мелких сельских хозяев. А в 2002-м мы снова получили правящую коалицию социалистов и либералов, которая сохранила свои позиции и после выборов 2006 года.

Андрей Липский: Удивительно, но у вас самые глубокие реформы проводят правительства с участием социалистов, т. е. бывших коммунистов. В середине 1990-х они осуществляли продажу иностранцам энергетического сектора, а сейчас реформируют социальную сферу…

Игорь Клямкин:

Наверное, превращение коммунистов в социал-демократов европейского типа – это то, что как раз и обеспечивает движение страны по демократическому маршруту.

Они обычно приходят к власти после болезненного первого цикла посткоммунистических реформ, аккумулируя недовольство ими и ностальгию по прошлому. Но возвращаться в него они при этом не собираются и могут выступить даже, как в Венгрии, более радикальными реформаторами, чем их предшественники. Если же, как было в России 1990-х, коммунисты сохраняют идеологическое первородство, то это создает политическую почву для авторитарного перерождения демократии под флагом противостояния коммунистическому реваншу.

Арпад Секей: Обращаю ваше внимание на то, что социалисты у нас каждый раз приходили к власти в коалиции с либералами, что не могло и не может не сказываться на деятельности этой коалиции: представители каждой из входящих в нее партий порой не стесняются в выражениях, прилюдно критикуя друг друга.

Андрей Липский: Тем не менее эта коалиция уже третий раз у власти и ни разу не развалилась…

Арпад Секей:

Да, потому что ни социалисты, ни либералы в одиночку получить парламентское большинство не могут, а возможности для коалиции с консерваторами у тех и других проблематичны. Реформы же они проводили в ситуациях, когда их просто невозможно было не проводить. И нельзя сказать, что это всегда делалось вовремя. Более того, нынешние наши бюджетные проблемы, как я уже говорил, в значительной степени обусловлены популистской экономической политикой нынешней коалиции в предвыборный период.

Сегодня в венгерском обществе ощущается усталость от коалиции социалистов и либералов. Людям не импонируют острые разногласия между ними, выносимые на публику, а представителям общественности не нравится, что их мнения не учитываются при принятии политических решений. Есть и другие претензии к этой коалиции и входящим в нее партиям. Так что, возвращаясь к вопросу о сменяемости власти, могу повторить: она сменялась и будет сменяться в зависимости от предпочтений избирателей.

Игорь Клямкин: Очевидно, недовольство правительством связано прежде всего с проводимыми им реформами в социальной сфере. Эти реформы направлены на сокращение бюджетных расходов. Но они ведь идут не только на образование и здравоохранение, но и на содержание госаппарата. Намечается ли снижение расходов на его содержание?

Арпад Секей: Это серьезный вопрос. То, что его надо решать, все понимают давно. Однако ни одно правительство до последнего времени всерьез им не занималось. Предпринимались различные перестройки, создавались новые учреждения, куда переводились работники из министерств, но проблема не решалась, общая численность госслужащих не сокращалась. И на сегодня мы имеем такое положение вещей, когда среди четырех с небольшим миллионов занятого населения более 800 тысяч составляют госслужащие. Правда, не все они являются государственными чиновниками, сюда входят также служащие муниципалитетов и педагоги, финансируемые из бюджета.

Андрей Липский: 20% работников являются госслужащими? Каждый пятый?

Евгений Сабуров: Если эта цифра включает учителей, то она не так уж и страшна.