Путешественница

Майор изо всех сил пытался изобрести какой-нибудь новый путь преодоления упрямства шотландца. Было совершенно очевидно, что применение силы не приведет ни к чему, кроме вреда, к тому же Грей не желал поддерживать постыдный произвол своих подчиненных и идти на жестокость.

Стоявшие на каминной полке часы пробили десять. Уже поздно. Стоявшая в тюрьме тишина нарушалась лишь шагами караульных, время от времени обходивших внутренний двор.

Сила и угрозы не позволят ему выяснить правду. Увы, но к французскому золоту он, майор Джон Грей, может попасть лишь одним путем. Ему придется презреть личные обстоятельства и применить совет Кварри: сблизиться с Фрэзером, завоевать его доверие — и тогда подобраться к разгадке тайны золота.

«Если оно вообще существует», — напомнил он себе, обернулся к арестанту и, глубоко вздохнув, официально заявил:

— Мистер Фрэзер, соблаговолите оказать мне честь и пожаловать завтра ко мне в покои на ужин?

От того, что невозмутимость шотландского мерзавца удалось поколебать, Грей почувствовал мимолетную сильную радость: темно-голубые глаза Джейми Фрэзера широко раскрылись, однако в следующее же мгновение его лицо обрело то же непроницаемое выражение. Уже через мгновение он собрался и, чопорно поклонившись, так, словно был одет в килт и плед, а не во влажные тряпки, произнес в ответ:

— Господин майор, я благодарен вам за любезное приглашение, которое принимаю с большим удовольствием.

7 марта 1755 года охранник привел Фрэзера в гостиную с накрытым столом и оставил там одного. Несколькими минутами позже в гостиную из спальни вышел майор Грей: его гость обосновался возле книжного шкафа, с интересом изучая томик «Новой Элоизы».

— Вы увлекаетесь французскими романами? — удивленно ляпнул Грей, запоздало понявший, что его недоверчивый вопрос оскорбителен.

Фрэзер отложил и захлопнул книгу и с демонстративной осторожностью поставил на прежнее место.

— Я умею читать, майор.

Узник побрился, и легкий румянец, вспыхнувший на его высоких скулах, больше не прятался за рыжей бородой.

— Я… конечно, я не хотел сказать… я просто…

Грей покраснел еще сильнее Фрэзера. Он ведь знал, что имеет дело с образованным человеком, и допустил оплошность только из-за того, что неосознанно не связывал шотландский акцент и обноски с французской литературой.

Но если лохмотья узника были ужасны, того же нельзя было заметить о его манерах. Не обращая никакого внимания на путаные извинения Грея, Джейми повернулся к полкам.

— Я пересказывал эту книгу товарищам по камере, но поскольку сам читал ее довольно давно, вздумал припомнить финал, последовательность изложенных в нем событий.

— Понятно.

К счастью, Грей оборвал себя и не поинтересовался, поняли ли эти товарищи хоть что-нибудь. Впрочем, Фрэзер понял все по его лицу, потому что сухо произнес:

— Господин майор, читать учат всех детей в Шотландии. Однако у нас в Хайленде распространена и традиция устных рассказов.

— А-а. Понятно.

Появившийся слуга принес поднос с ужином, чем избавил начальника тюрьмы от дальнейших конфузов. Трапеза прошла вполне мирно, хотя говорили собеседники мало и в основном о тюремных делах.

Перед следующим подобным ужином Грей распорядился поставить у камина шахматный столик и пригласил Фрэзера сыграть с ним партию. В голубых глазах Джейми мелькнуло удивление, но он согласно кивнул.

Впоследствии Грей пришел к выводу, что это была чрезвычайно удачная затея. Избавленные от необходимости беседовать друг с другом и проявлять любезность, они постепенно привыкали к обществу соперника и молча сидели за инкрустированной доской из слоновой кости и черного дерева и понимали, чего тот стоит, по тому, как противник двигает шахматные фигуры.

После игры они перешли за стол с ужином уже не такими чужими людьми и беседовали, пусть, как и прежде, с опаской и официально, но уже по-настоящему, а не делали вид, что разговаривают, как в первый раз. Они обсудили тюремные новости, поговорили о книгах и церемонно попрощались хоть и с соблюдением всего возможного политеса, но явно довольные встречей. О золоте Грей не заговаривал.

Такие еженедельные ужины стали традиционными. Грей стремился обеспечить обстановку непринужденности: он надеялся, что Фрэзер расслабится и случайно скажет что-то, способствующее разгадке тайны французского золота. Впрочем, пока что особых результатов майор не достиг: как только он заикался о чем-то, что происходило с Фрэзером, когда тот на три дня покидал крепость, шотландец замолкал, и Грей, боявшийся давить, тут же менял тему разговора.

Поедая баранину с отварной картошкой, Джон Грей всеми силами пытался перевести разговор со своим удивительным гостем о Франции и о ее политике, поскольку надеялся найти таким образом связь между Фрэзером и предполагаемым источником золота.

При этом, к собственному (весьма немалому) изумлению, Грей узнал, что Фрэзер два года провел во Франции, где занимался торговлей вином, и было это до мятежа Стюарта.