Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

Эуон Мюррей, это и правда был он. Разумеется, он выглядел старше, чем я его помнила, – на голове серебрилась седина, на лице было множество морщин, – да он и был старше. Но Джо Эбернети сказал все верно: не прошло и двух минут, как я наложила теперешний образ Эуона на образ из своих воспоминаний.

– Я искал тебя, и вот поиски привели меня сюда. В печатне ты не ночевал – это сказал твой помощник. А еще – славный малый! – он дал мне этот адрес, мол, Дженни адресует письма на твое имя сюда. – Эуон подозрительно осматривал комнату, проверяя, какие еще сюрпризы она таит.

– Удивил ты меня, зятек! – Джейми в это время поправлял холстину, скрывающую его наготу. – Местные девушки сказали, что ты здесь, но я не поверил…

– Эуон, ты ошибаешься, – смиренно заверил Джейми.

– Да что ты?! Что ж, обрадую Дженни, а то она проявляет сестринскую заботу о тебе: говорит, что негоже так долго быть без женщины. А ты, оказывается, не грустишь. И здоровье твое в порядке. А что, Эуон-младший тоже где-нибудь здесь, веселится с девочками?

– Его и не было здесь.

Эуон-старший уже не гневался – он не на шутку испугался:

– Как? Не было, говоришь?

– Конечно нет! Неужели я бы потащил сюда мальчонку? Ему ведь четырнадцать! Нет, на такое меня не хватило бы.

Эуон тяжело опустился на единственный в комнате стул.

– Видишь ли, Джейми, я уже не знаю, на что тебя хватило бы, а на что – нет, и кого куда ты таскаешь. Уже не знаю. Раньше знал.

– На что ты намекаешь?

Джейми резко бросило в краску.

Эуон взглянул на кровать и отвернулся, увидев, что она не пуста. Джейми нервно улыбнулся и язвительно произнес:

– Присутствие дамы требует сохранять приличия. Тебя нужно представить. Прошу…

С этими словами он взялся за одеяло.

– Не нужно! – Бедняга Эуон мгновенно вскочил со стула и отошел подальше от кровати, чтобы не видеть, кто там.

– Отчего же не нужно? Очень даже нужно. Прошу любить и жаловать – моя жена…

– Кто-о-о? – Эуон оторвался от скромного интерьера, который разглядывал, чтобы спрятать глаза. – Твоя жена – девица из публичного дома?

– Отнюдь. – Я не выдержала и вступила в разговор: все равно рано ли поздно Эуон увидел бы меня.

Он метнул взгляд на кровать.

– Сколько лет, сколько зим. – Я тоже занервничала и потому махала рукой, говоря неестественно бодро. – Как поживаете?

Когда Джейми увидел меня после двадцатилетней разлуки, он потерял сознание. Эуон впал в ступор. Было очевидно, что они держат меня за призрак, мираж, галлюцинацию, плод воображения, результат умственного расстройства, признак душевной болезни – словом, за что угодно, кроме меня самой. Разумеется, они и представить себе не могли, что я вернусь, и вернусь в обличье живой, настоящей женщины, могущей говорить с ними. Наверное, так реагируют люди, увидевшие привидение.

Эуон не мог вымолвить ни слова, хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Какие-то звуки ему все же удалось извлечь из себя, но они не были похожи на слова. Джейми злорадствовал.

– Думаю, я вознагражден за нанесенные тобой обиды, – изрек он, наливая Эуону бренди – тот никак не мог прийти в себя.

Эуон щедро полил свои штаны бренди – до того дрожали его руки, – но отхлебнул оставшееся в стакане и наконец смог говорить членораздельно, хоть и не совсем понятно.

– Ты… Как… – Он пожирал меня глазами, отчаянно пытаясь объяснить себе мое появление.

– Я обязательно расскажу, но только не сейчас.

Джейми одобрительно кивнул. Мы совсем не подумали об этом, говоря обо всем, кроме того, как получше представить мое возвращение публике.

– Ваш сын, Эуон… Кажется, я не имею чести быть с ним знакома? – вернула я разговор в прежнее русло.

Старший Эуон понемногу оправлялся.

– Он исчез на той неделе, в пятницу. Сбежал из дому. На столе – записка: «Еду к дяде». – Он отхлебнул еще бренди, прокашлялся, очистил нос и снова взглянул на кровать. – Он поступает так не впервые. – Отец младшего Эуона явно искал сочувствия.

Это значило, что он уже вполне может обойтись без нашей помощи, раз справляет физиологические потребности и даже говорит на отвлеченные темы. Слава богу, а то бы мне пришлось доказывать, что я не умею проходить сквозь стены и снимать с плеч собственную голову, как это делают привидения. Джейми уселся подле меня. Он переживал за судьбу пропавшего парнишки и говорил рассудительно, ища, за что бы зацепиться:

– Шесть месяцев тому назад я поручил его Фергюсу, чтобы тот отвез его домой. Больше младшего Эуона я не встречал. Он точно написал, что едет ко мне?

– Других дядь не имеем, – пробурчал Эуон, вливая в себя остаток бренди.

– Фергюс? У него все хорошо?

Фергюс был француз, сирота. Мы пользовались его услугами в Париже – тогда он был мелким карманником, – а позже он прислуживал Джейми.

– Да, более чем. Конечно, сейчас он чуточку другой, чем ты его помнишь, но Фергюс чертовски красив. – Джейми был занят размышлениями, когда я встряла в разговор, но все же с увлечением рассказал все, чем я интересовалась. – Он будет чрезвычайно рад видеть тебя, англичаночка. – Джейми хмурился мыслям, одолевавшим его, но не выпускал моей ладони из своей руки.