Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

– А как же Эуон? Он побежал в аббатство, хотел предупредить вас об опасности.

– Куда побежал? – Джейми взволновался. – Я не видел его, хотя шел оттуда. Англичаночка, куда побежал Эуон?

– В ту сторону, – махнула я.

Фергюс хмыкнул, пряча смех.

– Аббатство в противоположной стороне, – улыбнулся Джейми. – Пойдемте, мы встретим мальчишку – он пойдет нам навстречу, сообразив, что ошибся.

– Тише! – Фергюс жестом остановил нас.

В кустах кто-то завозился. Раздался голос Эуона:

– Дядюшка Джейми?

– Ну я, малыш.

Паренек выбрался на свет божий, вытаскивая листья из волос.

– Я видел свет факела и решил вернуться – вдруг что-то случилось с тетей Клэр. – Эуон все еще был возбужден. – Дядюшка Джейми, уходите – стражники могут вас заметить, факел виден в темноте, – справедливо рассудил он.

Джейми взял Эуона за плечи, поворачивая его, чтобы тот не видел ужасного зрелища.

– Спасибо тебе, мальчик. Но стражников уже нет. Они ушли, – спокойно добавил Джейми.

Он загасил факел, бросив в кусты. Раздалось шипение, и свет исчез. Джейми ровным голосом произнес:

– Идемте же – мистер Уиллоби заждался. Он даст лошадей, и рассвет мы встретим уже в горах.

Часть седьмая

Возвращение домой

Глава 32

Возвращение блудного сына

До Лаллиброха мы ехали верхом на протяжении четырех дней. Но всю дорогу из Арброута до места назначения мы преимущественно молчали: мужчины, Эуон-младший и Джейми, размышляли каждый о своем, а я думала о том, что уже произошло и что еще должно произойти.

Эуон-старший уж наверняка оповестил Дженни, сестру Джейми, о моем возвращении. Что-то она думает?

Как ни крути, Дженни Мюррей – моя ближайшая подруга, почти что сестра. За то время, которое я проработала в больнице, я привыкла общаться исключительно с мужчинами, потому что была единственной женщиной, работавшей там врачом, и к тому же в силу естественных причин я не могла тесно общаться с сестрами и санитарками, бывшими обслуживающим персоналом. Дамы, с которыми общался Фрэнк, или по крайней мере те, кто входил в его круг, также не представляли интереса: я не знала, о чем говорить с профессорскими женами или с секретаршами из деканата.

Только Дженни любила Джейми так, как любила его я, и я подозревала, что даже больше, чем я. Это было едва ли не решающим в нашем сближении, и мне очень хотелось вновь встретиться с ней, хоть я очень волновалась. Поверит ли она в легенду о моем пребывании во Франции? Придется ли мне что-то объяснять?

Горная тропа сужалась. Джейми ехал впереди на кауром, моя гнедая семенила следом, останавливаясь, когда это было необходимо, и сворачивая вслед за ним. На этот раз она отправилась к заросшей прогалинке.

Местечко было безлюдное, как и все места, где мы проезжали, и живописное, похожее на физиономию старца-отшельника: скала была покрыта трещинами, словно морщинами; в них росли мхи и лишайники. Эуон, восседавший на пони, с радостью соскочил на землю.

– Наконец-то! – Он, не стесняясь, растирал место, на котором сидел. – Засиделся.

– И я… – Мы ехали уже много часов, и я последовала примеру мальчика. – Но лучше так, чем стереть все в кровь.

Мы страдали: нам было тяжело и непривычно долго ехать верхом. К концу первого дня путешествия мне было невыносимо стыдно, ведь Джейми нес меня на руках на постоялый двор – настолько онемели мои члены. Впрочем, Джейми основательно повеселился при этом.

– Как дядя Джейми может ехать так долго? У него какая-то особенная задница? – поинтересовался Эуон.

– Ты знаешь, мальчик, я бы не сказала, что она оснащена чем-то, позволяющим переносить длительную дорогу, сидя на лошади. А где, собственно, твой дядя?

Стреноженный каурый смирно стоял под дубом в ожидании хозяина, которого мы не видели.

Поскольку ни я, ни Эуон так и не увидели Джейми, я пошла к скале. С нее падала на землю струйка, которую я ловила ладонями. Вода была очень кстати: хотелось пить с дороги, хотя осень вступила в свои права и было довольно прохладно. Сложив ладони обеих рук вместе и таким образом соорудив подобие сосуда, я напилась.

Место, где мы сделали эту вынужденную остановку, было очень шотландским. Долину не было видно со стороны дороги, да она и так была крохотной, что делало ее прекрасным убежищем для тех, кто имел потребность в укромном месте. Пустоши, покрытые вереском, и строгие скалы были естественными союзниками беглецов.

Главным преимуществом таких мест было то, что чужак, не знающий всех тайн гор, не мог найти не то что человека, но и оленя или птицы, чем успешно пользовались восставшие, нуждавшиеся в надежном схроне. Большинство тех, кто искал укрытия в здешних местах, успешно скрылись и избежали наказания. Англичане, попав в горы, словно ослепли и оглохли: смотря, они не видели, а слушая – не слышали, и не могли поспеть за шотландцами, выросшими в горах и знающими здесь каждую лазейку.