Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

– Кажется, что в ней торчит по меньшей мере кочерга. Раскаленная. В руке, не в кости. И бок горит, словно в огне.

Он смутился.

– А можно мне бренди? Сердце страх как колотится.

Бренди я ему не дала, но налила воды. Джейми удивился, но промолчал. Выпив воду, он откинулся на подушки и тяжело дышал.

Открыв глаза, он заявил:

– Лихорадка… вот уже два раза я чуть не умер от нее. Теперь пришел мой срок. Я не хотел тревожить тебя. Но хорошо, что ты приехала.

Он задыхался, но говорил:

– Я сожалею. И хочу проститься, сделать все, что нужно. Я не могу просить… быть до самого конца… но ты же останешься ненадолго, да?

Здоровой рукой он сжимал матрас. Просьбу Джейми легко можно было счесть отчаянной мольбой, гласом вопиющего, но он старался говорить и смотреть спокойно, давая мне право отказать ему, как можно отказать во всякой просьбе.

Я села возле него, стараясь, чтобы мое движение не отдалось болью в его руке. Огонь освещал половину его лица, тогда как другая была погружена в тень. За эти несколько дней у Джейми отросла колючая рыжая щетина, в которой кое-где виднелись серебристые седые волоски. Он смотрел на меня в упор, не в силах скрыть желание удержать меня. Из гордости я не могла допустить, чтобы на моем лице отражалось то же желание, но в душе очень хотела остаться.

– Останусь… ненадолго, – гладя его щеку, я боялась говорить однозначно. – Но умереть тебе не дам.

Он удивился такому категорическому заявлению.

– Один раз ты уже спасла меня. Мне до сих пор кажется, что это было колдовство. Второй раз меня спасла сестра. Она не колдунья, но упорная. Наверное, вы хотите мне добра и можете снова спасти. Лихорадка опять убивает меня, и я готов умереть. Так будет лучше для всех.

– Дурак. Дурак и трус.

Мне было жаль Джейми, хотя он и говорил сейчас глупости. Я встала, запустив руку в карман. В юбке у меня было то, что ни в коем случае нельзя было потерять, тем более находясь в Шотландии.

На столе оказалась коробочка, извлеченная из моего кармана.

– Хочешь не хочешь, а жить будешь. Не выйдет у тебя умереть, как ни старайся. Я не разрешаю.

В контейнере находились шприцы, целый набор, блестевший холодным металлом. Они были завернуты в серую фланельку. Рядом лежал пенициллин в таблетках. Целый джентльменский набор практикующего врача.

– Черт возьми, что ты притащила? – Джейми вытаращил глаза, насколько это было возможно в его состоянии. – Что это за иголки?

Пенициллин растворялся в стерильной воде. Я проигнорировала вопрос Джейми, вставив иглу в емкость и проткнув пленку на срезе. В свете свечей было видно, как шприц наполняется белесой жидкостью. Я оттянула поршень – нужно было следить, чтобы в шприц не попал воздух. Когда лекарство было внутри шприца, я нажала на поршень, и шприц выпустил каплю раствора.

– Ляг на правый бок. И убери рубашку с задницы. – Я стояла с иглой в руке.

Он подозрительно покосился на шприц, но выбора не было. Пришлось повиноваться. Я смотрела на его попку, которая сейчас будет ужалена.

– Все то же, что и тогда, двадцать лет назад. – Я скрыла свое восхищение рельефом пятой точки Джейми.

– Знаешь ли, у тебя тоже. Но я почему-то не прошу тебя задрать юбку, – парировал он. – Неужто так нравится?

– Вполне нравится, но сейчас не время для глупостей. – Я прошлась по половинке его попы тряпочкой, предварительно смочив ее бренди.

– Бренди хорош. Я бы не отказался промочить им глотку. Зачем переводить продукт? – Пациент наблюдал за мной через плечо.

– Мне нужен спирт или нечто на его основе. Другого нет, так что лучше помолчи и не двигайся.

Игла вошла в кожу, а с ней и лекарство. Я старалась. Джейми потер шишку и заявил, что я его «укусила».

– О, это не смертельно, скоро пройдет. На-ко, выпей, но немного. – Я расщедрилась и налила на дно чашки бренди, не более чем на дюйм.

Он был рад влить в себя бренди привычным способом, а глядя на ненужные более шприцы, поделился наблюдением:

– Ведьмы вроде как тычут в куколок булавками. А ты всадила в меня иглу. Что, так теперь у вас повелось?

– Иголка – это шприц. Им совершают инъекции под кожу и не только под кожу.

– Угу. Колдовать можно по-разному, да. Мудреное слово, и приспособление у тебя мудреное. Эка штука – пихать в людей булавки! Будто гвоздь вбили. А что, любезная госпожа доктор, как рука связана с задницей, а?

Я вздохнула.

– Помнишь мой рассказ о микробах?

Но Джейми был невеждой и не упомнил.

– Ну как же, маленькие животные, невидимые такие. То есть человек их не видит, но они есть, – популяризировала я микробиологию. – Они живут в грязной воде, в воздухе, могут жить и в плохой пище. А когда попадают в тебя, случается беда – ты болеешь. И через рану тоже могут попасть.

Он оживился.

– То есть у меня в руке поселились такие животные? Да, похоже на то. И похоже на то, что их там целая куча!

Стук моего ногтя по коробочке заставил его замолчать.

– Я уколола тебя лекарством. Оно убьет всех вредных животных, но его нужно колоть через каждые четыре часа. Потерпи до завтра. Где-то в это время мы узнаем, удалось ли нам их победить.

Джейми молчал.

– Согласен?

Он подтвердил кивком.