Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

Роджер не стал нарушать тишины и принялся убираться в комнате. Закрыв окна, смахнув пыль со стола, убрав справочную литературу, которую доставали для Клэр, он подошел к буфету. Тыква все так же хитро ухмылялась; внутри мигала свеча, освещая неверным светом оставшуюся на столе посуду. Рот импровизированного фонаря, широкий и зубчатый, казалось, улыбнулся шире, когда Роджер отошел от буфета, не желая прекращать забавы.

– Бри, оставим? Пусть его горит, авось не наделает пожара.

Ответа не последовало – Брианна уставилась на камин и не слышала вопроса, погрузившись в свои мысли.

– Возможно, это не навсегда. Будем надеяться, что мы еще увидим ее, – Роджер мягко коснулся девичьей руки.

Брианна все так же смотрела в огонь, но негромко отозвалась:

– Не думаю. Я не уверена, сможет ли она пройти сквозь камни, не говоря уже о прочем. Ты ведь слышал ее рассказ – это тяжело и не всегда удается.

Девушка нервно водила рукой по шву своих джинсов.

Роджер, увидев, что требуется его поддержка, сел на диван возле Брианны. Клэр давно ушла, и можно было говорить свободно.

– Бри, так нужно, – спокойно заговорил он. – Ты ведь видишь, как она светится, когда вспоминает о Джейми.

– Я все вижу, – Брианна сдерживалась. – Он нужен ей, я знаю. Да и она ему тоже. Но она нужна и мне!

Девушка выкрикнула последние слова, наклонившись вперед, будто пытаясь заглушить возникшую боль. Ее губы дрожали, руки, обхватившие колени, были напряжены.

Роджер поднял руку и провел по ее голове. Волосы девушки были мягкими, как у ребенка, и ее хотелось обнять, как всхлипывающего малыша, долго не могущего успокоиться.

– Бри… Ты скоро окончишь школу, впереди самостоятельная жизнь. Я знаю, это звучит глупо, но ты уже взрослая и многое решаешь сама. Мамина поддержка – это важно, но и ей нужна твоя поддержка. Она ведь тоже имеет право быть счастливой, правда?

Брианна молча кивнула, потом заговорила:

– Я все понимаю. Да, имеет. Да, я не маленькая и могу сама позаботиться о себе. Но, Роджер!..

Девушка не договорила и отвернулась, закусив губу.

– Роджер, она – все, что у меня есть. Только она знает меня по-настоящему. Точнее, она и Фрэнк. Но теперь осталась только она. Пойми, они видели мои первые шаги, они вели меня в школу, они…

Брианна зарыдала.

– Да, это глупо! Но я не могу иначе, понимаешь, не могу!..

Она не утирала слез, и огонь освещал ее мокрое лицо.

Брианна сорвалась с места и выбежала на середину комнаты, начав ходить взад-вперед.

– Я многого не знаю об их отношениях с Фрэнком. Но я не знаю многого и о себе. А она знает. Она помнит первое произнесенное мной слово, первый шаг, первый звонок. Я не держу этого в памяти, мне, в сущности, все равно – это прошедший день. Но для мамы это важно, потому что это часть меня. Для нее маленькая Бри, еще ползающая, и большая Бри, Бри сегодняшняя – один и тот же человек. Она знает меня всю, помнит с самого рождения. Она росла вместе со мной. И когда не будет мамы, остальным будет все равно, во сколько лет я научилась читать, например. Это очень глупо, я знаю, но… Все будут считать, что Бри была взрослой всегда, и никто никогда не разубедит их в этом, даже если они увидят мои детские фотографии. Для мамы я особенна уже тем, что я ее дочь, тем, что я – это именно я и никто другой! А для всех остальных – нет…

Девушка замерла, опустив руки. Потом обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Постепенно всхлипывания затихли.

– Я маленькая глупенькая себялюбивая девочка. Ты думаешь об этом? – Голос ее был спокоен и тих.

– Ну конечно нет, Бри.

Роджер подошел к Брианне и встал позади нее, обняв за талию. Девушка не поддавалась его ласкам, но спустя время вконец успокоилась и позволила обнимать себя. Роджер поцеловал ее в ушко.

– Знаешь, последние события на многое раскрыли мне глаза. Коробки в гараже, ты помнишь их?

– Какие именно? Ведь их у вас куча. – Брианна силилась улыбнуться.

– Коробки с надписью «Роджер».

Он подошел вплотную и прижал Бри к себе. Она почувствовала его тепло и прижалась в ответ, откинув голову ему на плечо. Парень обхватил ее руками и продолжил говорить, лаская ее:

– В коробках вещи родителей. Их раскраски, детские книжки с картинками и без, короткие платьица, письма… Только представь – даже игрушки, которыми играли мои мама и папа! Пастор, взяв меня к себе, сложил все это в коробки, причем хранил бережно – надписал на них мое имя, на каждой, сложил в пакеты, не пропускающие воду, регулярно вытирал с них пыль и берег от моли и сырости.

Роджер смотрел сквозь волосы Брианны, падавшие ему на глаза, в огонь и плавно покачивался, заставляя повторять свои размеренные движения и ее.

– Я не понимал, зачем ему это нужно. И как-то решил спросить: неужели он думает, что я когда-нибудь буду носить эти вещи или играть этими игрушками?

Преподобный только улыбнулся в ответ. Он тогда сказал странные слова, я не понял их – «история нужна каждому». Он говорил, что эти коробки хранят мою историю.

Брианна потянулась к парню, вдыхая его запах. Его ритм усыпил ее, и она бессознательно поддавалась ему.

– Ты разобрал их?

Роджер мягко улыбнулся.