Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

Эуон, не вытерпев, принялся ходить на блестящему полу.

– Лошади при нем нет. Следовательно, разбойники не позарятся на его добро, – успокаивал он себя.

– Джейми, когда вы впервые пришли сюда, как попали в Эдинбург? По суше, по морю или вы обошли лиман?

Джейми насупил брови, вспоминая.

– Я тогда не забирал парня из Лаллиброха, у меня были там другие дела. Он и Фергюс прошли перевал Кэрриарик, а я был над Лох-Лагганом, там мы и встретились. Потом все вместе спустились через Струан и Уим… Да, мы не хотели идти через Кэмпбелл и пошли на восток, через Форт возле Донибристла.

– Думаешь, сейчас он сделал то же самое? Других путей он не знает?

Джейми раздумывал.

– Не знаю, может, и знает. В любом случае ему известно, что на побережье опасно.

Эуон опять заковылял по комнате. Руки его были сцеплены в замок за спиной.

– Ну и получит же он у меня! Ходить несколько месяцев не сможет, не то что из дому улепетывать!

Эуон-старший сурово хмурился. Значит, парнишка был тот еще сорванец.

– Считаешь, что таким образом дуралей прекратит каверзничать? – В голосе Джейми все-таки послышались сочувственные нотки. – Эуон, когда ты знал, что тебя выпорют за какую-то проделку, ты что же, пытался избежать наказания или делал что считал нужным?

Эуон уселся, но не успокоился.

– Нет, конечно. Да только папаша чувствовал себя спокойнее, когда порол меня.

Он невольно улыбнулся, а Джейми рассмеялся от такого честного признания.

– Мальчишка не пропадет, поверь. – Он встал, беря штаны, и от его движения упало полотенце. – Я расспрошу знакомых. Если он здесь, мы найдем его.

– Я с тобой. – Эуон бросил быстрый взгляд на кровать, где лежала я, и тоже поднялся со стула.

Казалось, Джейми на миг неудовлетворенно скривился, сомневаясь, но потом он взял рубашку и сказал:

– Идет. – Он уже нацепил на себя сорочку и согласился, уже когда натянул ее на тело. – Англичаночка, ты будешь здесь – иначе нельзя, – нахмурившись, проговорил он.

– Буду, потому что мне нечего надеть. Вчера я отдала платье, а нового не принесли, хоть мы просили мадам Жанну найти что-нибудь к утру. Хотя бы по этой причине я буду здесь.

Для Эуона услышанное стало еще одним потрясением – слишком много для одного утра. Но на этот раз он озадаченно молчал, только и всего.

– Хорошо, англичаночка, я напомню ей. – Джейми задумался, прикидывая, сколько он будет в отлучке. – Видишь, у нас безотлагательное дело. Оно займет…

Он пожал мне руку, не став договаривать.

– Я с радостью остался бы с тобой. Но не могу, сама видишь. Будь добра, подожди меня. – Он говорил мягко.

– Конечно. Так я уж точно никуда не уйду. – Я указала на полотенце, служившее Джейми одеждой в момент прихода Эуона.

Я услышала, как топот мужских сапог отдаляется от моей комнаты. На смену ему пришли разнообразные звуки просыпающегося дома. Эдинбуржцы вставали засветло, поэтому обитатели места, где я находилась, по праву могли считаться сонями, хотя, разумеется, это было связано со спецификой их работы, слишком своеобразной, чтобы быть общепринятой.

Постепенно открывались окна, наружу выливались помои, внутрь входил утренний воздух. В холле говорили, входили и покидали здание. Дом просыпался, потягиваясь всеми членами и издавая треск и скрип. Ступеньки поскрипывали под ногами сновавших служанок, где-то зажгли камин, и очаг в моей комнате пылал теплом.

Я снова прилегла. Конечно, мне бы хотелось еще побыть с Джейми, но нужно было и обдумать происходящее, а также произошедшее и могущее произойти. Думая, я чувствовала, как приятно болят бедра и расслаблено мое довольное тело.

Сейчас я представляла человека, разыскавшего утерянную драгоценность, скорее даже человека, которому преподнесли эту драгоценность в закрытой коробке. Можно сколько угодно ликовать по поводу находки, но нельзя точно быть уверенным, что в коробке именно твоя драгоценность, да и что она вообще там есть.

Разумеется, я хотела знать все-все о Джейми: чем он жил после меня, где бывал, что думал, чем занимался, с кем общался? Пережив Каллоден, он не мог не измениться – на его месте изменился бы любой. Значит, все это время он как-то жил, и жил совсем не просто, будучи Джейми Фрэзером. Это было ясно и без размышлений; я думала об этом еще до путешествия к камням. Но думать и видеть – это разные вещи.

Мне казалось, будто я запомнила Джейми неподвижным, однотонным, хотя и ярким – подобно насекомому, попавшему в янтарь и застывшему в нем навсегда. Но я не знала того, как перемещалось это насекомое, как летало, как двигались его крылья, – все это я смогла узнать только благодаря работе Роджера с архивными документами. Тогда насекомое обрело дух и плоть, стало деятельным и зашевелилось, разбивая камень. А теперь и вовсе перемещалось с бешеной скоростью, так, что тяжело было ухватить взглядом движение крылышек.

Я не знала еще очень многого: что происходит в Лаллиброхе, как поживает Дженни и ее дети. Это предстояло узнать. Эуона я уже видела, но увижу ли всех остальных? Горы Шотландии должны были обезлюдеть после Каллодена. Что стало с родовым гнездом Фрэзеров? Почему он не там?