Путешествие без карты

Благоустраиваю свою комнату — поставил в ней вешалку, и она служит мне платяным шкафом. Еще немного — и вполне станет походить на жилье. Спускаюсь к реке Конго. Огромные деревья с корнями, напоминающими корабельные шпангоуты. С самолета, наверно, кажется, будто они выступают из зеленого ковра джунглей с темнеющими, точно у цветной капусты, верхушками. Их извивающиеся стволы наводят на мысль о рептилиях. Среди мелкого — кофейного цвета — рогатого скота белеют, пятнами снега, цапли. Огромная река Конго с ее бурным течением похожа на знаменитые нью — йоркские мосты в час пик. Со времен Конрада ничего не переменилось. «Порожний поток, величавое безмолвие, непроходимый лес». Отовсюду, насколько объемлет взгляд, островки травы плывут к морю, до которого им вовек не доплыть, — одни маленькие, словно дно от ведра, другие — крупные, с обеденный стол. Издалека, когда отплываешь от Африки, они напоминают утиные выводки [61]. Два ржавых суденышка. Голубоватые кувшинки. Семейство в пироге: мать в ярко — желтом платье, девочка с младенцем на руках, — улыбаясь, он похож на раскрытый рояль.

Доктор — датчанин [62]раскапывал могилы на старом кладбище и находил скелеты без пальцев — это было кладбище прокаженных четырнадцатого столетия. С помощью рентгена он изучал кости, особенно тщательно в носовой области, и сделал несколько открытий. Теперь он специалист по проказе и возит этот свой череп на международные конференции: этот череп прошел уже не одну douane

[63].

В конце сиесты ко мне заявился некий тип, похожий на крысу, фламандец, учитель протестантской школы. Он написал роман на английском языке и пришел посоветоваться о литературном агенте. Есть ли на свете края, даже в самых отдаленных уголках земли, где, едва появившись, писатель с известностью не встретил бы человека, жаждущего стать литератором? Интересно, встречают ли врачи пожилых людей, все еще лелеющих честолюбивую мечту стать врачами?

Обед со священниками; крохотная мишень для метания тоненьких стрел; пикировка изнуренного священника и бывшего заключенного, который уже немного пришел в себя. Вода, суп, омлет, ананасы.

Девиз здешнего племени: «Москиты не щадят тощих».

4 февраля. Йонда

Спал плохо. Никак не мог улечься на жестком матраце: слабый приступ ревматизма из-за того, что вспотел, москиты гудят за пологом. Проснулся без двадцати семь, пасмурным утром. Написал письмо матери, с «Дневником» Жюльена Грина спустился к реке Конго и устроился на борту какого-то ржавого суденышка — единственное место, где не было муравьев. Все изумляюсь бесконечной веренице островков из травы; двигаясь со скоростью четырех миль в час, плывут они из самого сердца Африки, и ни одни, даже самые крошечные, не перегоняют друг друга.

Когда X. здесь появился, пожалуй, у него были иллюзии, что он сможет работать в больнице. И вот ему говорят: «Возвращайтесь в Европу и пройдите шестимесячный курс психотерапии и массажа, тогда вы могли бы здесь пригодиться». Но он боится вернуться. Возникает подозрение — хотя особых опасений и не высказывают, — что, возможно, на родине его разыскивает полиция. По — французски говорит он довольно плохо, и поэтому неизбежно, что наибольшая близость возникает у него с единственным священником, который говорит по — английски [64].

От чьего лица будет вестись этот рассказ? Во всяком случае, не от лица X., хотя я и могу представить себе несколько писем от женщин — обвинений, вызвавших те вспышки гнева, свидетелем которых делается священник. Не думаю, что история эта может быть рассказана и от лица священника — откуда мне так уж хорошо знать и его самого, и его повседневную деятельность. Я могу предположить наличие различных точек зрения, проблем — но не настолько глубоко знаю их, чтобы изложить в письмах и диалогах, уже «содержащихся» в самой этой истории. Остается авторское «я», но ему не следует вторгаться в мысли персонажей романа, которые должны быть обозначены только действиями и диалогом. Это вызывает атмосферу таинственности, чего я и хотел бы достигнуть. Название? Возможно, «Незавершенное досье». Если священник ведет досье на Х., то мы совершенно лишены возможности заглянуть в его мысли. И уж менее всего способен разобраться во всем этом сам X.

Посетил амбулаторию доктора Леша.

Замкнутый круг: заразная и незаразная формы проказы — это различные болезни, однако незаразные формы могут развиваться в заразные. В большинстве серьезных случаев начатое в нужный момент лечение протекает быстрее, чем у незаразных больных, но, если момент упущен, дело обстоит очень плохо.