Путешествие Черного Жака

— Да, там, — ответил староста, — и будет там, пока Луна не сделается полной и круглой. И это будет ее последний час. Однако тебе еще не время идти туда, ты заблудишься в подземном лабиринте.

— А когда будет время?

— Ближе к вечеру неизвестный нам человек, или злой дух, придет забирать еду, и тогда ты сможешь пойти за ним и убить. Так сказано в древних книгах — посланник пойдет за духом и убьет его. Может быть, тебе нужно какое-нибудь оружие?

— Да нет, спасибо, — откликнулся я, — думаю, и так разберемся с вашими проблемами. А какого черта она туда полезла?

— Она была уверена, что ты дождешься вечера, пойдешь и спасешь ее…

— Чушь собачья…

— Что? Прости, посланник, я не понял тебя…

— Да ничего, это наречие племени боном — так их шаманы отгоняют злых духов.

— А, я понял. — Вид у старосты сделался очень довольный.

Меня обрадовало то, что злой дух питается теми же продуктами, что и люди, значит, он не так страшен, как я сам. Наверное, кому-то просто удалось запугать наивных деревенских жителей, и теперь этот некто пожинал плоды собственного хитроумия. Молодец, ничего не скажешь. Надо и мне взять на вооружение этот трюк. Может, заберусь в подземный ход возле какого-нибудь города и буду требовать дань. Как бы то ни было, но жрицу следовало оттуда вытащить. Мне она очень понравилась, и я решил во что бы то ни стало спасти ее.

Согласен, происшествие исключительное — мне кто-то понравился так, что я попытался его спасти. По молодости лет такое со мной иногда случалось. Редко, но бывало.

К вечеру некто, чью фигуру в темноте сложно было рассмотреть, и вправду появился и взял продукты, а потом скрылся в подземном ходе. Там он, насколько я смог рассмотреть, зажег свечу. По крайней мере, его силуэт удалялся, освещенный сполохами огня, который горел внутри подземного хода.

Я кивнул старосте и жителям деревни, собравшимся вокруг холма, и решительно направился вниз, намереваясь быстро разобраться с этим простым делом: злые духи неплохо видят в темноте, им дополнительное освещение ни к чему.

Огонек свечи слабо мерцал впереди, и я следовал за ним, опасаясь потеряться в обширном подземном лабиринте. В детстве ведьмы учили меня проходить лабиринты, но некоторым полученным знаниям я почему-то не доверял.

А разве у вас так не бывает? Казалось бы, все обстоятельства вам известны, вы доподлинно знаете, как поступить в данной ситуации, — теорию освоили в совершенстве, а на практике — бабах, вы потерялись, у вас уже наблюдается дрожание конечностей, онемение позвоночного столба, трясучка челюстей с одновременным зубодробительным эффектом. Так и я, наделенный магической силой и сводом полезных в подобной ситуации знаний, совсем не был уверен, что смогу выбраться из лабиринта, тем более что таких холодных и мрачных подземелий видеть мне еще не приходилось. Лабиринт производил неприятное впечатление, он чем-то тяготил меня, давил, словно невозвращенные долги.

Огонек еще некоторое время вел меня, а потом вдруг исчез. Я сразу же зажег заклятие факела: не хватало только блуждать в кромешной темноте…

На глиняном полу немедленно проступили очертания человеческих костей. Беглый осмотр показал, что кости обглоданы кем-то огромным с массивной челюстью и острыми зубами. Я растерянно обернулся. Может, вернуться? Но глаза татуированной жрицы были так огненно красивы, ее тело настолько сладко, а страстные стоны — глубоки и возбуждающи, что я выругался и пошел дальше.

Вскоре обнаружилась простая причина внезапного исчезновения огонька — дубовая дверь, за которой несший свечу человек, или злой дух, скрылся. Я немного потоптался у порога, а потом решительно толкнул ее и, пригнувшись, вошел в длинный подземный зал, весь заставленный книгами. Десятифутовые потолки почернели от копоти. И в самый потолок, поражая воображение, упиралась статуя диковинного зверя. Раскинув полукружие крыльев, каменная тварь скалила мерзкую, исключительно тупую морду. Скульптор не поленился и создал несколько рядов острых зубов, которые вразнобой торчали из пасти.

Помещение освещалось свечой, вставленной в металлический подсвечник. За столом, склонившись, сидел седобородый старик. В руках он держал гусиное перо. Должно быть, собирался что-то записать, но мое появление помешало ему осуществить задуманное. Старик поднял лицо. Оно отразило удивление, но я отметил вместе с тем некоторое злорадство в его глазах, словно во мне старик разглядел нечто очень смешное. Его гримаса мне не очень понравилась.

— Я — Жак, уважаемый, — представился я со всей вежливостью, на какую только был способен.

— На колени, смерд! — выкрикнул вдруг старик, вскакивая на ноги. Подобное обращение было для меня совершенно неожиданным и в высшей степени неприятным после оказанного мне наверху королевского приема. — Ты разговариваешь с Хеймдаллом Одиноким, хранителем Каменного Горгула!

— Да-да, я понял, ты сторож при статуе, — сказал я, — вот только в толк не возьму, к чему такой пафос-то? И куда деваются девки из деревни, которых ты забираешь каждую Луну?