Путешествие идиота

– Извините за вторжение, миз. Искренне сожалею. Вы позволите ненадолго забрать вашего мужчину?

Почему-то она сделала ударение на «вашего». А Лив перестала придуриваться, что-то на себя набросила и на кровать уселась. И ответила устало:

– Я полагала, что ваша пара распалась. Должно быть, я ошиблась. Из-за чего такая суматоха?

– Каюту Юджина взорвали. Ему повезло, что он ночевал не у себя.

И посмотрела на меня. А я ей улыбнулся. Потом застегнул рубашку, подхватил пенал и пошел вместе с Мишель и тем блестящим молодым человеком. Но сначала обернулся и взглянул на Лив. Она так и сидела, придерживая простыню на груди. И смотрела на меня с сожалением. А может, мне просто показалось.

За нами шло множество людей, и мужчин и женщин, и все они возбужденно переговаривались, а лейтенант возглавлял процессию, и вид у него снова стал значительным и гордым. Еще бы – в кои-то веки для него работа нашлась. Люди говорили, что это «безобразие» и что они будут жаловаться, а женщины почему-то возмущались громче всех и говорили, что такому отъявленному негодяю и контрабандисту, как я, не место в приличном обществе, и куда смотрела служба безопасности раньше, а те, что шли совсем позади, меня еще и «разнузданным развратником» величали, но уже не так громко. Правда, мне все равно было слышно. Так уж я скроен теперь – когда хочу, слышу все, что нужно. А Мишель мне говорила, чтобы я ничего не боялся и что скоро во всем разберутся и все будет в порядке. И еще – что она знает, чьих поганых рук это дело. А я и не боялся. Мне просто немного тревожно было из-за того, что так много людей на меня обиделись, а я ничего особенного не совершал.

И так мы пришли к двери с надписью «Служба безопасности. Вход воспрещен», и меня завели внутрь, а остальных лейтенант попросил остаться в коридоре. Только Мишель взяла и вошла следом. И сказала, чтобы лейтенант заткнулся. И еще, что если он будет открывать рот, то в следующий рейс пойдет трюмным матросом на каботажнике. И лейтенант с ней сразу согласился, он вообще был очень вежливый молодой человек. Кроме того, на него столько всего свалилось, и я, и потом Лив, что он немного не в себе был, хотя виду не подавал.

И стал меня тогда этот лейтенант обо всем расспрашивать. О том, кто я и откуда. И куда лечу. Как будто он сам этого не знает. И про подарок тоже спросил. Посмотрел на него внимательно, и спросил, что там внутри. А я ответил, что личные вещи. А Мишель сказала ему, что если бы там была взрывчатка или наркотики, то в космопорту меня бы загребли, как миленького. А лейтенант стал просить меня пенал открыть. А я отказался наотрез. Потому что обещал довезти подарок в целости и сохранности. А еще он говорил, что им тут не нужны неприятности, и что безопасность перелета – его главная задача и еще много чего. И про традиции тоже чего-то сказал. Они тут с этими традициями совсем с катушек слетели. Даже такому, как я, это видно. Еще лейтенант спрашивал, в котором часу я покинул свою каюту, и не было ли там чего-нибудь «взрывчатого». Я ответил, что ничего такого, кроме одежды, у меня нет. А он мне рассказал, что утром стюард принес завтрак, открыл двери моей каюты, и внутри произошел взрыв. И что каюта теперь превратилась бог знает во что, а стюард находится в судовом лазарете. А Мишель добавила, что взрыв был направлен внутрь каюты и был рассчитан на то, что я открою дверь и меня «разнесет к чертям». Тут я немного ее не понял, но по голосу догадался, что это не очень приятное дело. И я пояснил лейтенанту, что ничего про взрыв не знаю. Потому что у Лив ночевал. Потом посмотрел на Мишель и глаза опустил. И покраснел отчего-то. И она тоже стала в стену смотреть, будто там что-то интересное нашла. А потом лейтенант сказал, что оставит нас на минуту, и вышел в соседнюю дверь. А у стены остался хмурый охранник. Такой же, как те, что нас из казино провожали.

Мишель тогда села рядом и стала на меня смотреть. А потом вдруг:

– Юджин, я вела себя глупо.

А я не знал, что ей ответить.

– Готлиб действительно друг нашей семьи. И мы раньше... ну, дружны были, понимаешь? И я как-то сорвалась. Ты знаешь, я ведь замужем. Мне очень жаль.

Ее взгляд жег меня как огнем. Что я мог про нее думать? Кто она, а кто я.

– Какая разница, Мишель? Все эти пары – это же просто игра. Мне такие игры не очень по нраву. А ты в таких делах лучше меня понимаешь.

Почему–то мой ответ ее не устроил.

– Ты оказался у этой женщины из-за меня?

А мне неловко было отвечать. На нас этот охранник таращился и слушал каждое наше слово. А Мишель он, похоже, совсем нипочем был. Будто стол какой.

– Я познакомился с ней случайно. Она тоже осталась без пары.

Мишель после этих слов вся будто закаменела. Наверное, я ее обидел чем-то. Я опять не понял – чем именно.

А потом вошел крупный такой мужчина в фуражке. Весь в белом. И на нем все золотом блестело. И погоны, и какие-то нарукавные штуки. И охранник вытянулся и честь ему отдал.

– Госпожа баронесса, – мужчина коротко поклонился.

– Здравствуйте, капитан, – ответила Мишель, поднимаясь со стула.