Путешествие из Неопределенности в Неизвестность

– Тогда я продолжаю, прошу только меня не перебивать!.. Да, все мы работаем и ходим после домой, разница здесь в том, как и что делаем, машинально это делаем или нет… Обдумываем мы свои действия или нет… Я, к примеру, всегда обдумываю свои действия на работе и дома, хотя многое тоже выполняю машинально… Человек превращается в марионетку, лишенную собственного разума.

– Неужели? – удивился деланно Быдлов, всплескивая руками. – Вот не знал этого ранее, пока вы меня тут не вразумили!

– Я просил меня не перебивать и усмехаться надо мной!.. Жесткая регламентация и конформизм рождают отчуждение вашего труда… То есть человек, не обязательно лично вы сами, понимаете, любой конформист, лишенный собственности, отчуждает свою сущность в виде какого-то товара или услуги, которые он делает или предлагает для кого-то…

– А у вас есть своя собственность? – засмеялся Быдлов.

– Вы не понимаете опять меня, хотя и стали внимательно слушать, – заметил я, продолжая объяснять ему, – итак… Смысл того, что я сказал, в том, что конформист обособляется от других людей, общество становится чуждым для него… Точно так же происходит отчуждение телезрителя!.. Отчуждение конформиста находит себя и в его развлечениях, у которых только одна цель – забвение!.. Отчуждение конформиста носит и политический характер…

– Только о политике не надо, – взмолился Быдлов, взмахивая обеими руками.

– Что? Боязно? – обозлился я. – Просили меня разъяснить, а теперь постоянно меня перебиваете или всего в жизни боитесь?

– Плюнувшего в колодец бьют в колодце, – напомнил мне мой чересчур боязливый собеседник.

– Да, эту историческую фразу мне надо запомнить, – согласился я с Быдловым.

– А почему говорите «историческую»?

– Потому, что фраза отдает слишком гэбэшным душком!.. Вот я вас ранее спросил о колючей проволоке и столбах, которые рядом с нами почему-то стоят… А вы мне что в ответ? Что вас это не волнует…

– Да, не волнует, – ответил раздраженно Быдлов, – лучше не беспокоиться по разным поводам, ясно вам?

– Пусть хоть рядом совсем с головой столбы стоят… Конформист приспосабливается ко всему в этой жизни, он не хочет бороться с чем-либо или с кем-либо…

– А вы можете бороться?

– Если нужно, то я пытаюсь хоть бороться, – честно ответил я, стукнув кулаком по столу.

– Но стучать не надо…

– Это я так просто…

– Имитация!! Дебилизация!! Кастрация!! Шумим, братцы, шумим!! Особая демократия!! Для нас самих!! У нас всё хорошо!! Всё всегда хорошо!! Имитация! Абсурд!!

– Итак…

– Ну что этот попугай орет? – испугался Быдлов, озираясь по сторонам. – Вы что, ничего не слышите?

– Слышу…

– И не можете его остановить?

– Бред!! Имитация!! Всё хорошо!! Абсурд!! Царство абсурда! – продолжал кричать мой Маэстро, встряхивая своими разноцветными перьями.

– Услышат, потом вас спросят… – продолжал испуганный Быдлов.

– И пусть со мной поговорят, – спокойно ответил я. – И что такого в возгласах попугая недовозленного? Он повторяет разные нецензурные ругательства? Или называет чьи-то фамилии, оскорбляя кого-то? Ведь, как вы говорите: «Всё будет кока-кола»?

Быдлов устало махнул рукой, отодвигаясь вновь от меня и не смотря в мою сторону.

– Хорошо, – произнес спокойно я, – не хотите со мной беседовать и говорить? Так и скажите мне…

Быдлов молчал, продолжая не смотреть на меня и Маэстро.

– А в результате отчуждения от общества конформист находится в мире фантазий, забывая самую настоящую жизнь… Заметили, что стало много вокруг разных наркоманов, лиц, постоянно играющих в различные компьютерные игры? А всеобщая юморизация на нашем телевидении?

– Я не наркоман, не пью водку, кстати…

– Очень хорошо!

– И при чем тут телевидение? Лично мне оно очень нравится, – ответил Быдлов, поворачиваясь ко мне лицом.

– Нравится?

– Именно так!

– Эта постоянная реклама тоже вам нравится?!

– Ну…

– Нравится или нет?

– Но ее же нужно показывать… – уклончиво ответил Быдлов.

– Это такой ваш ответ?

– Она нужна… Что я могу один поделать…

– Недавно показывали по какому-то телеканалу репортаж про одного скончавшегося месяц назад известного актера…

– Как его фамилия?

– Не помню, это и неважно… А важно то, что постоянно воспоминания о нем перебивались частыми рекламными блоками, – холодно ответил я. – И как было противно смотреть передачу мне и моей жене, когда в ней говорят почти плача его родные и бывшие сотрудники, после чего внезапно передача прерывается и показывают нам рекламу женских прокладок!..

– Что ж, – вздохнул Быдлов, – когда же ее показывать? Не знаю… Я не директор телевидения, который может что-то решать там…

– Вы не знаете, – продолжал я, – вы стараетесь не замечать ничего такого, что вам бы помешало спокойно жить, что вас бы побеспокоило… Поэтому я и говорю: вы конформист!

– А дальше что? – спросил Быдлов, начиная снова приседать.

– Слушайте, – не выдержал я, – да хватит передо мной приседать, надоело… Хотите говорить со мной, так сядьте и поговорим, а потом идите себе в коридор вагона, там и приседайте сколько хотите!

– Хорошо, не буду приседать… И что хотите мне еще сообщить?