Путешествие на берег Маклая

Излюбленная поза папуасов – это сиденье на корточках. Это положение обусловливается не только привычкой, но также, несомненно, и соотношением между конечностями и туловищем. Часами сидят они в такой позе, не вставая даже тогда, когда они могли бы лечь или принять более спокойное, по нашим понятиям, положение.

Когда я пробовал воспроизводить позу сидящих таким образом папуасов, то мог сохранить равновесие только тогда, когда становился на пальцы ног; став же на всю ступню (как это делают папуасы), я обыкновенно падал назад или же бывал вынужден расставлять шире ноги.

Меня часто поражала способность папуасов быстро засыпать. Это случалось в любой час дня, даже тогда, когда туземцы вовсе не были утомлены. Излюбленным положением во время сна является лежание на животе, с подложенными под голову руками. Число часов, проводимых папуасами (особенно мужчинами) в спанье, не могу определить точно, но, во всяком случае, они спят, приблизительно, две трети дня, если только празднество, война или какие-нибудь другие чрезвычайные обстоятельства не нарушают их однообразной жизни.

К самым частым болезням папуасов нужно отнести накожные, из которых наиболее распространены elephantiasis (слоновая болезнь) и psoriasis. Слоновая болезнь встречается и у молодых и у старых (дети моложе пятнадцати лет, по-видимому, избавлены от нее), но чаще у мужчин, чем у женщин, и поражает предпочтительно нижние конечности.

Несмотря на громадное увеличение объема и значительную деформацию ноги (начиная выше колена до пальцев), движение вследствие этого бывает, по-видимому, не особенно затруднено. Я часто видел папуасов, больных слоновой болезнью, бегающими долгое время ради собственного удовольствия. Рsoriasis встречается очень часто.

Так как эта болезнь передается по наследству, то ее можно встретить иногда даже у новорожденных, причем участки кожи, пораженные болезнью, расположены симметрично на спине; с годами она довольно скоро распространяется по всему телу; от нее не бывает избавлено и лицо (на ушах и щеках я часто наблюдал чешуйки psoriasis’а).

У детей десяти-двенадцати лет часто уже все тело покрыто беловатыми, сухими, тонкими чешуйками, образующими обыкновенно очень запутанный узор. Рsoriasis здесь почти не считается болезнью: мужчины, больные psoriasis’ом, выбирают себе нередко жен, пораженных той же болезнью, и естественно поэтому, что у большинства новорожденных видны следы того же заболевания.

Больных волчанкой (lupus) я видел в трех деревнях. Они почти всегда закрывали пораженные части лица листьями, вследствие того, что иначе их глубокие раны вызывали суеверный страх в их земляках, предпочитавших избегать сношений с ними.

Зато у папуасов я никогда не видел бородавок и родимых пятен. Было много туземцев, изрытых оспой (особенно на лице); они рассказывали, что оспа появилась с северо-запада и прошла вдоль всего берега и что многие от нее умерли, теперь же этой болезни больше нет. Эпидемия свирепствовала, по-видимому, лет 8 или 10 тому назад.

Перемежающиеся лихорадки бывают часто у туземцев не только на берегу, но и в горах. Почти во всех деревнях и в продолжение всего года я видел больных лихорадкой. Так как ночи здесь очень прохладны, а папуасы еще не изобрели одежды, несмотря на их большую чувствительность к ночному холоду, то у них существует повсеместный обычай зажигать огонь под бамбуковыми нарами, на которых они спят в своих хижинах. Голое тело спящего очень сильно нагревается снизу, а сверху и с боков охлаждается, поэтому бывают частые случаи простуды, ведущей к заболеваниям органов дыхания.

Наверное, встречаются и другие внутренние болезни, которые мне остались неизвестными, главным образом, вследствие моего недостаточного знания языка для того, чтобы расспросить о том туземцев. Я должен еще упомянуть, что и здесь я наблюдал 2 или 3 случая инфлуэнцы, распространенной на о-вах Тихого океана. Сифилис на этом берегу не распространен, и заболевания половых органов, кроме опухолей (из-за слишком узких передников) и случаев elephantiasis’а, очень редки.

Относительно продолжительности жизни папуасов можно высказать только предположения. Очень старых субъектов я не встречал: самым старым, по-моему, было лет 50–60. Я не могу также сказать что-нибудь положительное относительно смертности. В пяти деревнях, ближайших к моей хижине (население их всех достигало приблизительно 300 человек), умерло в течение года только 4 мужчины и 1 мальчик.

О смерти женщин в тех же деревнях я ничего не мог узнать, так как их хоронят очень просто, без большой торжественности. Кажется, однако, смертность среди женщин больше, чем среди мужчин, может быть, вследствие их тяжелой работы. Еще молодые мужчины женились в третий и четвертый раз, так как их жены одна за другой умирали – и такие случаи нередки.

У папуасов берега Маклая женщин сравнительно меньше, чем мужчин, по крайней мере, во всех маленьких деревнях, где число жителей мне было известно. С этим согласуются и жалобы мужчин (я часто их слышал) на то, что в их деревне нет женщин для женитьбы.