Путешествие на «Кон-Тики»

Мне удалось раскопать в библиотеке записки первых европейцев, попавших на тихоокеанское побережье Южной Америки. Здесь не было недостатка в зарисовках и описаниях больших индейских плотов из бальзового дерева. Плоты были оснащены прямым парусом и снабжены килевыми досками, а также длинным кормовым веслом, — следовательно, они поддавались управлению;

Между тем шли недели, а ко мне в Дом моряка не поступало никаких вестей, ни из Чикаго, ни из других городов, куда я разослал копии рукописи. Было очевидно, что никто не хочет читать ее.

И вот как-то под воскресенье я собрался с духом и отправился в морскую лавку па улице Уотер-стрит, где попросил навигационную карту Тихого океана, что побудило хозяина вежливо титуловать меня «капитаном». С картой подмышкой я доехал на электричке до Оссининга.[11]Здесь, в гостях у молодой норвежской четы, занимавшей чудесную дачку, я обычно проводил субботние вечера. Супруг был раньше капитаном судна, а теперь представлял компанию «Фред Ульсен лайн» в Нью-Йорке.

Освежающее купанье в бассейне помогло мне на весь праздник выбросить из головы жизнь большого города. Амбьёрг вынесла поднос с коктейлями, и мы устроились на травке на солнышке. Больше я уже не мог утерпеть, — расстелил карту прямо на земле и спросил Вильгельма в упор, допускает ли он, что можно добраться в целости и сохранности на плоту от Перу до островов Полинезии.

Несколько пораженный, он смотрел больше на меня, чем на карту, однако сразу же ответил положительно. Я ощутил такое облегчение, будто мне к воротнику прицепили воздушный шар, так как хорошо знал, что Вильгельм большой знаток и любитель всего, что имеет отношение к морю и мореходству. Не откладывая в долгий ящик, я тут же посвятил его в свои планы. К моему удивлению, он заявил, что это чистейшее безумие.

—Но ведь ты же сам только что сказал, что считаешь это возможным! — прервал я его.

— Совершенно верно, — согласился он. — Однако у тебя столько же шансов на то, что дело кончится бедой. Ведь ты никогда не плавал вообще на таком плоту, а собираешься сразу пересечь на нем Тихий океан. Возможно, тебе это и удастся, а может быть — и нет. Ведь древние перуанские индейцы могли опираться на опыт многих поколений. Возможно, что на каждый дошедший плот тонуло десять, а в течение веков — сотни. Ты же сам говоришь, что индейцы выходили в море на таких плотах целыми флотилиями. Таким образом, если случалось несчастье, соседние плоты могли прийти на помощь. А кто подберет вас среди океана? Даже если ты возьмешь радиопередатчик, не думай, что это так просто — найти маленький плот в волнах за тысячи миль от суши. В случае шторма вас может смыть с плота, и вы утонете раньше, чем к вам смогут выйти на помощь. Нет уж, лучше сиди спокойно на месте, авось кто-нибудь прочтет твою рукопись. Пиши снова и снова, напоминай почаще, иначе ничего не добьешься.

— Но я не могу больше ждать — я уже последние центы досчитываю.

— Переезжай к нам. Да и как ты вообще намереваешься организовать экспедицию из Южной Америки, если сидишь без денег?

— Экспедицией легче заинтересовать людей, чем непрочтенной рукописью.

— И чего же ты добьешься?

— Опровергну один из основных аргументов против моей теории, не говоря уже о том, что обращу внимание ученого мира на этот вопрос.

— А если несчастье?

— Тогда я ничего не доказал.

— И твоя теория будет окончательно подорвана во всеобщем мнении.

— Может быть, но ты же сам сказал, что один плот из десяти...

Дети хозяина выбежали играть в крокет, и в тот день мы больше не возвращались к этому вопросу.

В следующий субботний вечер я снова был в Оссининге с картой подмышкой. И когда я назавтра уезжал в город, на карте от побережья Перу до островов Туамоту в Тихом океане была проведена карандашом длинная черта. Мой друг капитан потерял надежду отговорить меня от моего замысла; вместо этого мы посвятили немало часов вычислению вероятного пути плота.

— Девяносто семь суток, — сказал в заключение Вильгельм. — Но помни, что это только при теоретически возможных идеальных условиях с неизменным попутным ветром и если плот действительно сможет идти под парусом, как ты предполагаешь. Поэтому считай никак не меньше четырех месяцев, а то и гораздо больше.

— Добро, — ответил я удовлетворенно. — Будем считать минимум четыре месяца, и сделаем это за девяносто семь суток.

Маленькая комнатушка в Доме моряка показалась мне в этот вечер вдвое уютней, когда я вернулся домой и уселся на койке с картой в руках. Потом я вымерял площадь комнатки шагами, насколько позволяли кровать и комод. Ну-у — плот будет куда больше! Я далеко высунулся из окна, чтобы увидеть позабытый звездный мир над большим городом в прямоугольном обрамлении выходящих на задний двор стен высоких домов. Что ж, если на плоту окажется тесновато, то во всяком случае над головой у нас уместится всё звездное небо.