Путешествие на "Кон-Тики"

У каменных фигур на острове Пасхи были длинные уши - такие же, как и у самих скульпторов. На голове - красные парики, потому что у самих скульпторов были рыжеватые волосы. У них был сильно выдающийся вперед острый подбородок, потому что у самих скульпторов была борода. У них типичная для белой расы физиономия с узким, длинным носом и тонкими, узкими губами, потому что сами скульпторы не принадлежали к коричневой расе. У каменных фигур были огромные головы, коротенькие ноги и сложенные на животе руки. Это произошло потому, что именно такими привыкли создавать свои гигантские скульптуры мастера в Перу. Единственное украшение статуи острова Пасхи - высеченный вокруг живота пояс. Такой же символический пояс имеют каменные статуи, найденные в древних развалинах города Кон-Тики у озера Титикака. Это мистическая эмблема бога солнца - пояс радуги. В мифе, бытующем на острове Мангарева, рассказывается, что бог солнца расстегнул свой магический пояс-радугу и спустился по нему с неба на Мангареву, чтобы населить его там своими белокожими детьми. Солнце считали некогда своим праотцем как жители всех островов Южных морей, так и жители Перу.

Мы сидели на палубе под звездным небом и пересказывали друг другу своеобразную историю острова Пасхи, хотя плот уносило прямо в самый центр островов Полинезии и вместо загадочного острова мы могли увидеть лишь его название на географической карте.

Остров Пасхи появился на географической карте в связи с тем, что нескольким голландцам случилось "открыть" его в день христианского праздника пасхи. Мы, к сожалению, забыли, что у местных жителей существуют собственные имена для своей родины, более значительные и поучительные. Любимому ребенку дается обычно много имен, и этот остров имеет по меньшей мере три полинезийских названия.

Первое имя - "Те-Пито-те-Хенуа", что означает "Пуп островов". Это поэтическое название подчеркивает, очевидно, своеобразное расположение этого острова по отношению к островам, находящимся дальше на западе, и, по признанию самих полинезийцев, является самым древним. На восточном берегу острова, недалеко от облюбованных "длинноухими" пристаней, находится тщательно обточенный круглый камень, называемый "Золотой пуп" и считающийся центром самого острова Пасхи. Нет никаких сомнений, что имеется определенный символический смысл в том, что предки полинезийцев с их поэтическим складом ума воздвигли на восточном побережье своего острова каменный его пуп - "Пуп островов", - связующее звено с прежней родиной жителей острова.

Другим названием острова Пасхи является "Рапа-нуи", что означает "Большая Рапа", в то время как "Рапа-ити", или "Малая Рапа", - это другой такой же величины остров, расположенный далеко к западу от острова Пасхи. У всех народов существует такой обычай: если он называет первую свою родину, например, "Большая Рапа", то следующее место его поселения будет называться "Новая Рапа" или "Малая Рапа", даже если обе местности одинаковы по своим размерам. И правильным является поверье среди жителей Малой Рапы, что первые поселенцы этого острова прибыли сюда некогда с Большой Рапы - с востока, с острова Пасхи, ближайшего к южноамериканскому континенту.

Третье и последнее название этого ключевого острова - "Матакитеранги". что означает "Глаз, смотрящий на небо". На первый взгляд название может показаться сомнительным, так как низменный остров Пасхи может видеть небо отнюдь не так ясно, как гористые острова - например, Таити, Маркизские или Гавайские. Но слово "Ранги" - "небо" - имеет для полинезийцев двойное значение. Оно было первой родиной предков, святой землей солнечного бога, покинутым царством Тики. И поэтому особенно показательным является то, что из всех тысяч островов Тихого океана только их форпост - остров Пасхи - называется "Глазом, смотрящим на небо". Это еще более поразительно потому, что сходное название "Матаранги", что по-полинезийски означает "Глаз неба", дано древнему перуанскому местечку на побережье Тихого океана, находящемуся напротив острова Пасхи и у самых развалин города Кон-Тики в Андах.

Один лишь остров Пасхи давал нам множество тем для бесед, когда мы сидели на палубе под звездным небом и чувствовали себя участниками доисторических приключений. Нам казалось, будто мы только тем и занимались еще со времен Тики, что плавали по морям под солнцем и звездами и искали землю.

У нас уже больше не было того уважения к морю и волнам, которое мы чувствовали раньше. Мы знали их и их отношение к нам и к плоту. Даже акула стала для нас обыкновенной частью пейзажа. Мы знали и ее и все ее повадки. Мы уже больше не хватались за ручные гарпуны и даже не двигались с места, если она появлялась рядом, когда мы сидели на краю плота. Наоборот, мы готовы были позлить ее немножко и хватали за спинной плавник, когда она невозмутимо скользила вдоль бревен. Это понемногу развилось в совершенно новый вид спорта-единоборство с акулой без лесы.