Путешествие на край комнаты

– Хорхе приятный, да. Потому что он не богатый. Пойми меня правильно: у Хорхе есть деньги, хорошие деньги. Но не большие. Это вполне очевидно, потому что он великодушный и щедрый; будь он богатым, он не был бы щедрым, или, вернее, он щедрый, и значит, никогда не станет богатым. Нищий так не трясется над каждой монетой, как богатый мудила. Мы решили ограбить этих уродов, у которых работала Артемида. Даже не из-за денег, а потому что они были дрянь, а не люди. Они взяли ее на работу лишь потому, что у нее не было разрешения на работу и можно было платить ей гроши. И она ничего не могла им сказать, потому что они постоянно грозились вышвырнуть ее из страны.

Это была не моя идея. Все придумала Артемида. Она часто оставалась в доме одна, и вот однажды я пришел к ней туда под видом курьера из службы доставки. Она провела меня в дом – по такому узенькому коридорчику из стальной сетки. А эти жуткие собаки лаяли как сумасшедшие и бросались на сетку с той стороны. Я взял коллекцию марок, а потом привязал Артемиду к стулу и засунул ей кляп. Ну, чтобы ее не заподозрили в соучастии. Хозяева должны были вернуться где-то через час. План был такой: мы с Артемидой не видимся ровно неделю. Даже не общаемся по телефону. Полиция всегда встает на уши, если что-то случается в доме богатых – они могут прослушать ее телефон, вычислить нас и так далее.

Прошла неделя. Я ждал новостей. Коллекцию я загнал сразу, еще в тот же день. И теперь ждал известий от Артемиды. Все ждал, ждал и ждал. И начал уже беспокоиться. Как там с ней? Все нормально? Или мы все-таки прокололись?

Я пошел к дому хозяев моей подруги, взобрался с биноклем на дерево прямо напротив дома, откуда как раз хорошо просматривалась гостиная. Артемида, по-прежнему связанная и с кляпом, лежала на полу вместе со стулом.

Он был весь удручен и расстроен. Впрочем, тут было с чего расстроиться. Вполне естественная человеческая реакция – единственная нормальная реакция на такое открытие. И с моей стороны было бы только естественно и нормально проявить сочувствие. Но… это как со старушкой, споткнувшейся и упавшей на улице. Ты, конечно, поможешь ей встать, но про себя все равно будешь злиться, что вот старая клюшка не могла подождать, пока ты не свернешь за угол. В общем, мне очень хотелось чтобы он удручался где-нибудь в другом месте и не мешал мне загорать.

– Я сразу же позвонил в «скорую», но я уже знал… Очевидно, хозяева по какой-то причине не вернулись домой. У меня в голове что-то сдвинулось. Я сбежал за границу. Какое-то время работал инструктором по дайвингу, но там… там, под водой, тоже были проколы. В общем, все было очень непросто. И до ужаса несправедливо. В общем, промаявшись несколько лет, я вернулся в Англию и во всем признался. Я еще никому об этом не рассказывал.

Мы еще посидели на солнышке. Я обратила внимание, что у него были очень короткие брови «домиком» – как будто кто-то приклеил ему на лоб два корявеньких восклицательных знака.

– Тебя посадили в тюрьму?

– Нет.

Он ждал, что сейчас я спрошу, почему нет. Я не спросила. Но у него был такой жалкий, убитый вид, что я все же решила его поддержать:

– Но ты же не виноват, что все так получилось.

– Нет. Наверное, нет. То есть это она все придумала. Но меня до сих пор еще периодически мучают кошмары, и я просыпаюсь, и мне так страшно – прямо иди и ломись в дурдом в три часа ночи.

Доброта – это искусство, понятное очень немногим. У бассейна возникла мужская фигура в почти неприметных плавках.

– Привет, Сандрин. Я Рутгер.

Он был вполне ничего: такие смазливые мальчики нравятся многим девчонкам. Не толстый, не волосатый, не такой сильный, чтобы избить тебя до полусмерти; с лицом, не имевшим контактов с бейсбольной битой. Он носил темные очки с большими стеклами, и у него были тоненькие бачки, которые – поправьте меня, если я ошибаюсь – вышли из моды лет сто назад и давно не влекут слабый пол.

– Я не Сандрин, Рутгер. Я Оушен.

– Я ищу новую девушку, Сандрин.

– Прошу прощения, но я такую не знаю.

– Ты шутишь, Сандрин? Ты шутишь?

– Нет, я не шучу, и я не Сандрин.

– Но ты – новая девушка?

– Да.

– Я тут отвечаю за соблюдение прав человека, и мне нужно с тобой провести несколько образовательных мероприятий. Привет, Ричард.

– Рутгер, умри, – сказал кучерявый.

– Это дешевое злопыхательство, – сказал Рутгер.