Путешествие на Запад. Том 1

– Так вот, всего было тридцать плодов, – сказал Мин-юе. – Открыв сад, учитель разделил между всеми нами два плода, значит, осталось двадцать восемь. Сейчас мы с тобой сбили два плода для Танского монаха, таким образом должно остаться двадцать шесть, а мы насчитали всего двадцать два. Выходит, четырех плодов не хватает. Совершенно ясно, что плоды украдены этими злодеями. У нас нет иного выхода, как пойти поругаться с Танским монахом.

Они вышли из сада и прошли прямо в зал.

Тыча в Сюань-цзана пальцем [216], послушники стали ругать его самыми непристойными словами. Они называли его и разбойником, и крысиной головой, и лысым разбойником, и бесстыжим, и брюзгой. Наконец Сюань-цзан не вытерпел:

– Почтенные послушники! – сказал он. – Что вы ругаетесь? Успокойтесь. Ведь можно говорить потише. Зачем зря шуметь?

– Да ты оглох, что ли? – возмутился Цин-фын. – Мы ведь тебя ругаем, неужели ты не понимаешь? Ты выкрал у нас плоды жизни, и хочешь, чтобы мы молчали!

– А как они выглядят, эти плоды? – спросил Сюань-цзан.

– Да ведь мы только что приносили их тебе и предлагали съесть, а ты отказался, заявив, что это младенцы.

– Боже милостивый! – воскликнул Сюань-цзан. – Да при одном только виде этих плодов я пришел в ужас, как же мог я съесть их? Да если бы даже я был прожорливым человеком, то и тогда не решился бы на такой злодейский поступок. Так что зря вы нападаете на меня.

– В таком случае плоды украли ваши ученики!

– А вот это вполне возможно, – признался Сюань-цзан. – Вы успокойтесь, а я расспрошу их об этом. Если это действительно они, я заставлю их возместить эту потерю.

– Возместить! – воскликнул Мин-юе. – Да разве купишь их за деньги?

– Может быть, их и нельзя купить, но пословица не зря говорит: «Добродетель и справедливость – дороже золота». Я прикажу им принести вам извинения, и дело с концом. И кроме того, неизвестно, виновны ли они.

– А кто же, если не они? – сказал Мин-юе. – Они и сейчас продолжают спорить, никак не поделят их между собой.

– Ученики! – крикнул Сюань-цзан. – Идите-ка все сюда!

– Ну, теперь пропали! – сказал Ша-сэн. – Учитель зовет нас, да и послушники раскричались. Разговор, видимо, будет об украденных плодах.

– Ну и дела! – воскликнул Сунь У-кун. – Ведь и особенного-то ничего нет. Этими плодами можно только жажду утолить. Конечно, мы их выкрали. Однако признаваться в этом не надо.

– Вот это правильно! – подхватил Чжу Ба-цзе. – Молчок!

И, выйдя из кухни, они все втроем направились в зал.

Но о том, как они отказались от того, что сделали, вы узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ,

в которой рассказывается о том, как праведник Чжэнь Юань-цзы захватил паломника за священными книгами и как Сунь У-кун учинил разгром в монастыре Учжуангуань

Войдя в зал, ученики сказали своему учителю:

– Кушанье скоро будет готово. Вы об этом хотели спросить у нас?

– Нет, – отвечал Сюань-цзан, – совсем не об этом. Здесь в монастыре растет дерево жизни, плоды его похожи на новорожденного младенца. Так вот, кто из вас украл и съел эти плоды?

– Я и в глаза их не видел, – отвечал Чжу Ба-цзе.

– Вот кто это сделал, – крикнул тут Цин-фын. – И еще смеется!

– У меня от рождения улыбка на лице, – крикнул Сунь У-кун. – И потом, я не видел никаких ваших плодов, почему же мне не смеяться?

– Ты не сердись, – сказал Сюань-цзан. – Нам, людям монашеского звания, не пристало ругаться и есть то, что нам не положено. Если вы виновны, принесите извинение. Зачем же отпираться?

Выслушав учителя, Сунь У-кун решил, что тот вполне прав и надо сказать всю правду.

– Учитель, – сказал он. – Я не виноват. Чжу Ба-цзе узнал, что послушники за перегородкой едят плоды жизни. Ему тоже захотелось их попробовать. Тогда он попросил меня достать этот плод. Я достал три штуки и каждый из нас съел по одному плоду. А раз съели, так о чем теперь говорить?

– Ну, не разбойник ли этот монах! – крикнул Мин-юе. – Ведь он выкрал целых четыре плода!

– О милосердный Будда! Как же так? Выкрали четыре, а у нас оказалось только три. Видимо, один плод Сунь У-кун спрятал для себя, – ворчал Дурень.

Узнав, что плоды жизни действительно украдены, послушники еще больше разозлились. Все это привело в ярость Великого Мудреца. Он заскрежетал зубами и, вытаращив свои огненные глаза, метавшие молнии, принялся вращать посохом. Едва сдерживая гнев, он пробормотал:

– Как нагло ведут себя эти послушники! Уж лучше бы отколотили нас. А то завели какую-то канитель. С какой стати мы должны терпеть это? Ну, погодите, разделаюсь я с вами, не придется вам больше кушать этих плодов.

С этими словами он выдернул у себя с загривка волосок и, дунув на него, крикнул:

– Изменись!