Путешествие на Запад. Том 2

– Да я вовсе не хочу, чтобы ты выполнил и первое и второе условие, – сказал на это Сунь У-кун. – Хорошо, если ты выполнишь хоть одно.

– Что ж, в таком случае можно поговорить, – отвечал Чжу Ба-цзе. – Но ты прежде объясни мне, что входит в мои обязанности? Может быть, одно из этих условий я и соглашусь выполнить.

– Когда учитель будет отправлять свои естественные надобности, – начал Сунь У-кун, – ты должен прислуживать ему; когда учитель станет собираться в путь, твой долг помочь ему сесть на коня. Если учитель захочет есть, собери подаяние и накорми его. Смотри: если только учитель хоть немного проголодается, побледнеет или похудеет, тебя будут бить.

– Нет, это трудно, очень трудно, – встревожился Чжу Ба-цзе. – Прислуживать учителю, помочь ему сесть на коня, это, пожалуй, можно. Я могу находиться при нем неотлучно и даже носить его на спине. Но вот с подаяниями дело обстоит хуже. Ведь здешний народ не знает, что я монах и иду за священными книгами. Меня могут принять за приблудшую свинью. Целая толпа нападет на меня с вилами и рогатинами, а потом зарежут и засолят впрок к новому году. В этом для меня нет ничего приятного.

– Ну, тогда иди разведай дорогу, – сказал Сунь У-кун.

– Что я для этого должен делать? – спросил Чжу Ба-цзе.

– Надо отправиться в горы, – сказал Сунь У-кун, – узнать, сколько живет там духов, есть ли пещеры. Зная это, мы сможем свободно пройти.

– Ну, это пустяки! Тогда я отправлюсь на разведку.

Одернув на себе одежду и вооружившись граблями, Чжу Ба-цзе храбро двинулся в горы. Глядя на него, Сунь У-кун не мог удержаться от смеха.

– Мерзкая ты обезьяна, – стал укорять его Трипитака, – почему у вас нет ни привязанности, ни жалости друг к другу? Только и знаете, что творить зло. Ты хитрый, как сайга: уговорил Чжу Ба-цзе пойти на разведку, а сам теперь насмехаешься над ним.

– Я вовсе не над ним смеюсь, – стал оправдываться Сунь У-кун. – А смеюсь потому, что Чжу Ба-цзе не будет разведывать дороги и не отважится встретиться с волшебником. Он просто-напросто укроется где-нибудь и с полдороги вернется. А нам постарается наплести что-нибудь.

– Ты думаешь, что так хорошо знаешь его? – сказал Трипитака.

– Я уверен, что именно так он и поступит, – заявил Сунь У-кун. – Если же вы сомневаетесь в этом, разрешите мне пойти за ним и посмотреть, что он будет делать. Я могу помочь ему бороться с духом и, кроме того, проверю, насколько искренне он служит Будде.

– Ну что ж, отлично! – согласился Трипитака. – Только смотри не подшучивай над ним.

Сунь У-кун обещал не делать этого и помчался вслед за Чжу Ба-цзе. На склоне холма он сделал магическое движение и тут же превратился в цикаду. Это было поистине удивительное превращение. Однако взгляните сами:

Она, паря, по воздуху плыла,Прекрасный стан был тоньше, чем игла;Перебираясь через тростникиИль ползая по травке у реки,

Искала тень, что может дать цветок;Все стрекотал веселый голосок.Ее полет был как полет комет,Из глаз ее всегда струился свет,Средь насекомых – меньше всех она,Но хитростью и ловкостью сильна,В свободный час она стремилась в лес,

Чтоб самый след в густой траве исчез,И даже сотни тысяч зорких глазНайти бы не смогли ее сейчас.

С жужжаньем Сунь У-кун полетел вперед, очень скоро нагнал Чжу Ба-цзе и примостился у него за ухом. Пройдя примерно ли восемь, Чжу Ба-цзе, ничего не подозревая, отбросил свои грабли и, обернувшись в сторону Танского монаха, начал, ожесточенно жестикулируя, ругать его.

– Тряпка ты, а не монах! – кричал: он. – И этот негодник конюх, да и никчемный Ша-сэн тоже. Все они там идут и горя не знают. А меня, видите ли, послали разведать дорогу, ведь все мы идем за священными книгами в надежде на возвращение к своей первоначальной чистой природе, а вот дорогу разведывать посылают одного меня. Ха-ха-ха! – расхохотался он. – Узнали, что тут живет волшебник, так надо бы пробраться тайком. Сейчас еще ничего не произошло, а они решили послать меня на поиски. Что за несчастная у меня судьба. Ладно! Где бы это мне пристроиться поспать? Сосну немного и вернусь. Уж как-нибудь выкручусь. Скажу, что осмотрел горы, – и делу конец.

Довольный пришедшей ему в голову мыслью, Дурень подхватил грабли и пошел дальше. Вскоре он увидел ложбину, походившую на залив и покрытую красной травой. Он сразу же бросился туда и, подложив под себя грабли, повалился на землю.

– Недурно я устроился, – сказал он потягиваясь, – даже сам бимавэнь вряд ли чувствует себя сейчас так хорошо, как я.