Путешествие на Запад. Том 3

Бесчисленны снедающие страсти,       Однако же природа их единаБесчисленны тревоги и напасти,       И кажется печаль неодолимой.Десятки тысяч дум, волнений и забот,       Которым нет ни края, ни конца,В свой гибельный влекут круговорот       Смятенные, смущенные сердца.Но все ж настанет день, когда предел       Положен будет тяжким испытаньям,

Лавине столь пустых, столь неотложных дел,       И суетным мечтам и суетным дерзаньям.Настанет день, когда к земным страстям       Дух человеческий навеки охладеет,       Когда душа ослепшая прозреетИ в славе вознесется к небесам.Тогда не будет к западу восток       Стремиться, каждой Истины гонимый,       Тогда сгорят в огне неопалимомЗабота, суета, желанья и порок.Восстав из раскаленного горнила,

       Одарена бессмертием, нетленна,       Душа навек избавится от плена,И обретет незыблемую силу.

Итак, мы остановились на том, что Танский монах, повинуясь указаниям бодисатвы, снова принял к себе Сунь У-куна. Он отбросил всякие подозрения и, обуздав беспокойное, как обезьяна, сердце и быстрые, словно конь, мысли, вместе с Чжу Ба-цзе и Ша-сэном отправился на Запад.

Пока мы все это рассказывали, время летело с быстротой стрелы, солнце и луна сновали по небу, подобно ткацким челнокам, промчались знойные дни лета, и вот наступила глубокая осень, украсившая пейзаж серебристым инеем.

Стремительный ветер рвет облака,Свинцовым налетом покрылась река,       Вчера еще бывшая синей…       Доносится крик журавлиныйОткуда-то издалека.

Печально и хмуро глядят небеса,Как горные выси, поля и леса       Парчой своей выстелил иней…Как лебеди, водной стихии краса,       Летят вереницею длинной       В страну, где неведомы зимы…Как ласточек стаи стремятся на юг,В края, где не знают морозов и вьюг…       Старается странник не сбиться с пути,       Торопится путник скорее дойти              До цели, до верного крова…

Кто в рясе монашьей боится найти              Погибель от холода злого?

Путники все шли и шли, и чем дальше они продвигались вперед, тем становилось все жарче, казалось, что от раскаленного воздуха они сварятся живьем. Танский монах не вытерпел, остановил коня и спросил:

– Отчего такая невыносимая жара? Ведь наступила глубокая осень.

Чжу Ба-цзе отвечал:

– Разве вы не знаете, в чем дело? По дороге на Запад находится государство Сыхали, а в этом государстве есть место, где заходит солнце. В народе это место называют: «Край неба». Между пятью и семью часами правитель этого государства посылает жителей на городские стены, чтобы они били там в барабаны и трубили в рога, заглушая клокотанье кипящего моря, в которое погружается раскаленное солнце. Ведь солнечный диск является истинным огнем мужского начала ян, и когда он опускается в водные просторы Западного моря, то получается то же, что с обычным огнем, когда его заливают водой; вода начинает шипеть и бурлить, и если не заглушить это шипение грохотом барабанов и звуками рогов, то могли бы погибнуть все младенцы в городе. Я думаю, что мы приближаемся к этому месту: вот почему здесь такая сильная жара…

Сунь У-кун прыснул со смеху.

– Да перестань ты, Дурень, чепуху молоть! – сказал он. – Говорить о государстве Сыхали пока еще рано. Если наш наставник будет всякий раз задерживаться в пути и то выгонять, то снова принимать своих спутников, ему придется прожить до старости, затем снова стать младенцем и так три раза стареть и молодеть, – но даже за это время он все равно не достигнет цели.

– Если я ошибаюсь, то скажи, пожалуйста, почему здесь такая нестерпимая жара? – насмешливо возразил Чжу Ба-цзе.

– Думаю, что нарушены периоды времени, – вмешался тут Ша-сэн, – и вернулось лето. Вот в чем причина.