Путешествие на Запад. Том 4

Грозным строем вершины      Встают, в поднебесье торча,И затейливо вьются      Извилины кряжей громадных.Под отвесными скалами,      Как дорогая парча,Разостлались лужайки      В узорах цветов ароматных.А в глубоких ущельях       Потоки журчат по камням,И гряда над грядой       Громоздятся крутые отроги,И по выступам круч,

      За листвою сквозят там и сям,Вьются кольца      Проложенной в древние годы дороги.На сосновых ветвях      Отдыхают в пути журавли,И за ними, стремясь      Через пропасти и перевалы,Отрываясь от скал,      Облака исчезают вдали,Оставляя скучать      Одинокие хмурые скалы.Блеск тяжелых плодов      Обезьян наслаждаться зовет,И резвятся на солнце

      Олени, цветы приминая,Где-то птица Луань      Свой пронзительный крик издает,И протяжною жалобой      Иволга вторит лесная.Хорошо здесь весною!      Одетые в розовый дым,Каждый год в красоте      Состязаются персик и слива.Хорошо здесь и летом:      Зеленым убранством своимСпорит вяз многодумный      С густой, остролистою ивой.

В золотую парчу      Все одето осенней порой,Белым снегом зимой      Все покрыто, как пухлою ватой.Круглый год восхищаются      Путники этой горой –И в рассветных лучах,      И под вечер, во мгле синеватой.Да, чудесными видами      Не уступает онаГорной цепи Инчжоу,      Что над царством бессмертных видна!

Оба монаха любовались горными видами и вдруг заметили с вершины горы черномазого бесенка с короткой дубинкой в руках, который пробегал прямо по ущелью, между скалами. Сунь У-кун громко окликнул его.

– Ты куда? Сейчас я схвачу тебя!

Перепуганный бесенок кувырком покатился вниз, в ущелье. Оба монаха пустились за ним вдогонку, но его и след простыл. Монахи побежали вперед еще немного и увидели пещерный дворец. Обе створки массивных мраморных ворот были плотно закрыты. Над воротами была вделана каменная плита, на которой были высечены в каллиграфическом стиле большие иероглифы. Вот что они обозначали: «Пещера Девяти кольцевых извивов на горе Коленце бамбука».

Оказывается, черномазый бесенок скрылся в пещере и успел наглухо закрыть ворота. Вбежав во внутреннее помещение, он явился к старому оборотню и доложил ему:

– Повелитель! К воротам снова подошли те двое монахов!

– А князь оборотней и львы пришли уже? – спросил его старый оборотень.

– Не видел! – отвечал бесенок. – Были только эти двое монахов. Они взобрались на самую вершину и оттуда осматривали местность. Я как увидел их, сразу же повернул назад, а они погнались за мною. Я едва успел закрыть ворота…

Старый оборотень слушал его молча, опустив голову. Вдруг слезы хлынули из его глаз.

– О горе! Горе! – завопил он. – Желтый лев погиб! Остальных моих внуков – Обезьяноподобного льва и других монахи увели в город! Как же мне теперь отомстить за такую обиду?

Тут же находились связанные Чжу Ба-цзе, правитель уезда и его сыновья, а также Танский монах. Все они жались друг к другу и молча переносили страдания. Услышав, что остальных оборотней Ша-сэн и Сунь У-кун увели в город, Чжу Ба-цзе очень обрадовался и шепнул:

– Учитель, ничего не бойся! И ты, правитель, не грусти. Мой старший брат одержал победу! Он поймал всех оборотней и скоро явится сюда выручать нас!

Не успел он договорить, как старый оборотень стал звать:

– Эй, слуги! Оставайтесь здесь и хорошенько стерегите их, а я тем временем пойду схвачу этих двух монахов, чтобы заодно и их проучить!

И вот он в чем был, в том и пошел, ничего не надел на себя, даже никакого оружия не взял. Подойдя к выходу, он услышал, как бранится Сунь У-кун. Распахнув ворота он, не говоря ни слова, бросился прямо на Великого Мудреца. Тот начал отбиваться своим посохом, нанося удары оборотню по голове. Ша-сэн стал вращать колесом свой волшебный посох и тоже принялся бить врага. Тут оборотень покачал головой и у него сразу же выросло восемь голов: четыре слева, четыре справа. Все они разом разинули огромные пасти, вцепились в Сунь У-куна и в Ша-сэна и поволокли их в пещеру.

– Подать сюда веревки! – заорал старый оборотень.