Путешествие на Запад. Том 4

– Да перестаньте вы трусить наконец! – одернул их Сунь У-кун. – Вспомните, сколько лютых дьяволов и свирепых оборотней попадалось нам на пути, сколько хищных тигров и страшных драконов угрожали нам из своих логовищ в горах и озерах, и все же они не смогли причинить нам вреда. А здесь перед нами страна, в которой живут самые обыкновенные люди, чего же нам бояться? Меня другое тревожит. Уже вечереет, того и гляди появятся жители деревень, возвращающиеся с городского рынка, увидят нас и начнут болтать, что встретили монахов, а это нам совсем некстати. Давайте лучше поищем укромное местечко для нашего учителя, а там обсудим, что делать дальше.

Танский монах согласился. Наши путники свернули в сторону от большой дороги, нашли глубокую яму и засели в ней.

Когда все устроились, Сунь У-кун сказал:

– Братцы! Вы берегите нашего наставника и охраняйте его как следует. А я изменю свой облик, побываю в столичном городе и посмотрю, что там происходит. Может быть, найдется глухая дорога, по которой нам удастся пройти ночью незамеченными.

– Смотри, будь осторожен! – напутствовал его Танский монах. – Помни, что царские законы неумолимы! Не играй с огнем!

– Не беспокойся! – смеясь, ответил Сунь У-кун. – Я сам знаю, как мне надо поступать!

С этими словами наш Великий Мудрец со свистом совершил прыжок вверх и… о чудо!

Хоть не тянули вверх его канатом,      Не подпирали ног его подпоркой, –Мудрец вознесся, словно был крылатым,      И с облака все оглядел он зорко.Не знаем мы, в кого мог уродитьсяНаш Сунь У-кун, но легче он, чем птица.

Утвердившись на своем волшебном облачке, Сунь У-кун стал внимательно смотреть вниз. Его взору представился столичный город, полный веселья и благополучия.

«Какое хорошее место! – подумал Сунь У-кун. – И чего ради там искореняют буддийскую веру?».

Пока он разглядывал город, стало смеркаться.

Побледнело на западе      Пламя вечерней зари,С десяти перекрестков      Сверкнули во тьме фонари.В девяти павильонах дворца      Фимиам воскурили,И вечерние колокола      В тишине прозвонили.Через восемь ворот      На ночлег караваны сошлись.Семь мерцающих звезд      Озарили туманную высь.Но в шести лагерях      Прозвучали рога боевые,Уронили вечерние капли      Часы водяные.

И друг друга на башнях окликнули      Пять сторожей,И четыре тумана смешались,      И стало свежей.Весь народ разошелся,      И три опустело базара.Тихо, по двое, скрылись супруги,      За парою пара.И уснули за вышитым пологом…      Только лунаПоднимается ввысь на востоке –      Как прежде одна.

«Надо, пожалуй, спуститься вниз, – подумал Сунь У-кун, – и расспросить о дороге, но в таком виде никак нельзя, сразу распознают, что монах».

Прочтя заклинание и щелкнув пальцами, Сунь У-кун встряхнулся и превратился в ночную бабочку.

Как эта бабочка      Нарядна и стройна!

И крылышки ее –      На перепонке жесткой.Приметит ли фонарь,      Или свечу из воска, —И тотчас, быстрая,      К огню летит она.И в пламя жаркое      Кидается стремглав,Как будто погасить      Светильник хочет.Солому прелую      Ее личинка точит,И роется      Среди прогнивших трав.И крепнет      Силою природы животворной,

И бабочкой ночной –      Сквозь превращений ряд –Она становится,      И где огни горят,Туда, бесстрашная,      Она летит проворно.Красив ее наряд,      Пунцовый и богатый.За светлячком      Она охотиться не прочь.От крылышек ее      Струятся ароматы.Она не любит дня,      Но ей приятна ночь.

И вот ночная бабочка, порхая в воздухе, опустилась к базарной площади и стала летать под стрехами крыш, огибая углы домов. Вдруг она увидела множество строений, над воротами которых висели зажженные фонари.

«Кто это летом вздумал праздновать новый год? – подумал Сунь У-кун. – Вон сколько фонарей позажигали».