Путешествие на Запад. Том 4

– Что же это за четверостишие? – спросил Танский монах.

Сунь У-кун прочел его наизусть:

В краю далеком      Будды не ищи,Хоть на горе Линшань      Его дворец.В твоей душе      Спасения ключи:Линшань отыщешьВ сердце наконец.Ты пристальней вглядись      В свою же грудь:Там пагода,      Подобная Линшань.Ищи – и ты найдешь      Великий путь.К добру иди –      И совершенным стань!

– Неужто я не знаю? – сказал Танский монах. – Если придерживаться того, о чем говорится в этом четверостишии, то выходит, что все священные книги сводятся лишь к совершенствованию духа!

– Само собой разумеется, – поддержал Сунь У-кун и добавил:

Ах если сердце чисто,      Как стекло,Оно во тьме      Лампадой яркой блещет

И в суетном томленье      Не трепещет.Спокоен дух,      И все кругом светло.Но стоит ошибиться, –      И тревога,И косность, и грехи      Тебя подстерегут.Десятки тысяч лет      Напрасно пробегут,Не завершишь трудов,      Не кончится дорога.Ты к Истине иди      Дорогой мудрых дел.И, если дух      К добру стремиться не устанет,Блаженным будет      Твой земной удел:Храм Будды      Всюду пред тобой предстанет!

– Для таких пугливых, как ты, – закончил он, глядя с иронией на своего наставника, – никогда не знающих душевного покоя, Великий Путь так же далек, как чертоги Будды в храме Раскатов грома. Перестань же зря сомневаться и следуй за мной!

После этих слов у Танского монаха на душе стало легко и покойно: все заботы и думы разом покинули его.

Путники, не останавливаясь, шли дальше и вскоре оказались на горе. Тут их взорам открылась картина удивительной красоты:

Гора поистине      Прекрасною была:

Вся в пестрой зелени,      Вся в пятнах разноцветных.Волнистых облаков      Над ней клубилась мгла,А перед нею тень      Глубокая леглаВ ущельях сумрачных,      В прохладе рощ приветных.Порхают птички там      На ветках, на кустах,Как капельки дождя,      Как быстрые снежинки.И сосны вдалеке,      Как тонкие тростинки,Касаются небес      На каменных хребтах.Там звери хищные      Среди стволов снуют.Лисицы рыжие      Дерутся за добычу,Волчицы старые      Волчат пугливых кличут,И сотни барсуков      Нашли себе приют.

Мохнатых обезьян      Там слышен визг и вой.Они грызут плоды,      Орехи жадно ищут,Куницы бегают,      Гиены всюду рыщутИ возятся бобры,      Скрываясь под водой.Порою слышится      Незримой птицы крик,Остерегающей нас      Голосом скрипучим.Олени прыгают      По изумрудным кручам,Карабкается лось      На каменистый пик.Проворных грызунов      В траве мелькает рать,Мартышек суетня,      Их бешеные игры…И ревом яростным      Все заглушают тигры,Всегда готовые      Других зверей пожрать.Там вихри горные

      В густой листве шумят.Стволы переплели      Упругие лианы,И чащи орхидей,      Пионы и тюльпаныВдоль пенистых ручьев      Струят свой аромат.Из-под воды растут      Причудливые скалы.Вершины черные      Уходят в недра туч.Но как преодолеть      Отроги диких круч?…И наших путников      Смутился дух усталый.Так много бурных рек!      Так непроглядна мглаВ глубинах горных чащ!      И пропастей так многоИ неприступных скал!…      Но путников дорогаИзогнутой дугой      Обратно увела.

Наставник и его ученики не на шутку струхнули, но все же продолжали свой путь. Вдруг послышалось завывание ветра. Танский монах насмерть перепугался.

– Буря! – едва вымолвил он.