Путешествие Нильса с дикими гусями

- Наши крылышки устали! Наши крылышки устали! - жаловались они.

- Ничего, привыкайте,- отвечала Акка.- Чем дольше будете лететь, тем вам станет легче.

На некоторое время гусята замолкали, а потом начинали снова:

- Акка, Акка, Акка с Кебнекайсе!

И голоса их звучали ещё жалобнее.

- Что там ещё? - спрашивала Акка, не останавливаясь и не оборачиваясь.

- Мы хотим есть! Мы хотим пить! Мы не можем больше лететь!

- Дикие гуси должны уметь кормиться воздухом, а пить - ветер,- отвечала строгая Акка и продолжала стремительно лететь вперёд.

Уже через час гусятам и впрямь показалось, что лететь стало легче, а пить и есть расхотелось, точно они действительно научились утолять голод и жажду воздухом и ветром. Стая диких гусей во главе с Аккой мчалась над скалистыми горами северной Швеции, и старые гуси всё время выкрикивали названия горных вершин, чтобы молодые их запомнили.

И тут гусята опять закричали:

- Акка! Акка! Акка!

- Что там ещё?

- Столько названий не помещается в наших головках! - пищали они.- Столько названий не помещается в наших головках!

- Чем больше входит в голову, тем лучше в ней всё умещается,- ответила Акка, продолжая выкрикивать диковинные названия.

Стая неслась всё на юг и на юг.

- Как там, за морем? Как там, за морем? - спрашивали гусята.

- Потерпите, потерпите, скоро узнаете,- отвечали старшие гуси.

Акка повела стаю в сторону Сконе. Она облетела всю провинцию и опустилась на ночлег на болото в приходе Вемменхёг.

Нильсу всё время казалось, что мудрая Акка нарочно летала над всей провинцией Сконе, чтобы показать ему, что его родные места ничуть не хуже всех остальных мест на белом свете. Он и сам так думал.

С тех пор как он увидел первый поросший старыми вётлами холм и первый низкий бревенчатый домик, сердце его заныло от тоски по дому.

Глава XIV. ДОМОЙ

1

Ласковое солнышко поднялось на следующий день над просторными нивами. Гуси с удовольствием паслись на них и отдыхали перед окончательным перелётом. После обеда, когда все решили прилечь и подремать, Акка вдруг подошла к Нильсу.

- Теперь, по-видимому, установится хорошая погода,- сказала она.- Завтра мы начнём перелёт через Балтийское море.

- В самом деле? - отозвался Нильс.

У него сдавило горло. Он всё-таки надеялся, что, пока он находится недалеко от дома, гном снимет с него своё страшное заклятие и снова превратит в человека.

- Мы с тобой сейчас довольно близко от Вестра Вемменхёга,- как бы невзначай заметила Акка и, помолчав, добавила: - Я подумала, может, тебе захочется наведаться домой? Ведь теперь ты не скоро увидишь свой дом…

Надо сказать, что Нильс не выдержал и поведал Акке о страшном заклятии домового.

- Пусть белый гусь останется здесь. Тут ему не грозит никакая беда. Я сама отнесу тебя на спине. Надо тебе всё-таки посмотреть, как там, дома, идут дела. Кто знает, может, ты и сможешь чем-нибудь помочь своим родителям.

- А ведь верно, матушка Акка! - обрадовался Нильс.- Как же это я сам не додумался!

И через минуту Акка уже летела к усадьбе Хольгера Нильссона. И вот она уже опустилась на землю возле каменной ограды, окружавшей торп.

- Подумать только! Здесь всё как было! - воскликнул Нильс.

Он ловко взобрался на ограду.

- Кажется, я только вчера сидел здесь и смотрел, как вы летите высоко в небе!

- У твоего отца есть ружьё? - спросила Акка с опаской.

- А как же! Я ведь из-за него и не пошёл в тот день в церковь!

- Ну, тогда я не стану тебя тут дожидаться.

- Погоди, не улетай,- попросил Нильс и быстро спрыгнул с ограды.- Я сейчас. Я очень скоро вернусь.

- Нет, я полечу назад, к своим. Я вернусь за тобой поутру.

Акка погладила клювом Нильса по волосам, взмахнула крыльями и улетела. У неё было такое чувство, что они расстаются навсегда. Откуда оно явилось, Акка и сама не смогла бы объяснить.

На дворе в эту минуту никого не было, и Нильс проскользнул в коровник. Уж кто-кто, а коровы-то всё ему расскажут! Но в коровнике было почти пусто. Весной там помещались три тучные коровы, а теперь в хлеву стояла всего одна. Она стояла молча, опустив голову, и было видно, что её гложет тоска.

- Добрый день, Роза! - обратился к ней Нильс.- Как поживают мои матушка с батюшкой? Здоровы ли? И куда подевались твои подружки?

Услыхав его голос, Роза вздрогнула и собралась было поддеть его рогом. Но, приглядевшись, раздумала. Это был, безусловно, Нильс Хольгерс-сон. Он был такой же маленький, как и в тот день, когда исчез. На нём была всё та же рубашка и те же кожаные штаны. И всё-таки он неузнаваемо изменился. У того, прежнего, походка была неуклюжая, голос тягучий, глаза сонные. А этот был лёгок на ногу, ловок, говорил быстро, и глаза его светились.

- М-му! - замычала Роза.- Доходили до меня слухи, что ты совсем изменился, да я, признаться, не верила. Добро пожаловать, Нильс Хольгерссон, добро пожаловать! Я так рада, что ты вернулся!

- Спасибо тебе, Роза,- отозвался Нильс.

Он был счастлив, что его так приветливо встречают.

- Расскажи мне скорее, как дела у нас дома?