Путешествие по ту сторону

– Черный хрусталь… – прошептала она, не открывая глаз и пытаясь найти губы мужа. – Здесь снятся потрясающие сны…

Ночью Верещагин проснулся и увидел, что спальню заливает лунный свет. Едва различимый звон то нарастал, то стихал от легкого дуновения ветерка. Подняв глаза к потолку, понял, что это звенят, чуть покачиваясь, хрустальные подвески, в которых преломлялись лучи ночного светила и по-восточному ярко сияющих на черном небосклоне звезд.

Глава 3

Утром Алексей поднялся рано, вышел в тенистую прохладу оазиса, постоял у бассейна. Потом, повинуясь внезапному порыву, разделся догола и нырнул. Долго плавал в одиночестве, никого вокруг не было, но когда собрался вылезать, появилась девушка, вероятно, одна из тех, что танцевали накануне. Положив на край бассейна большое полотенце и белый махровый халат, она спросила, что ему еще требуется. Верещагин попросил ее отойти подальше. Та поклонилась и мелкими шажками пошла к дому.

– Чаю, пожалуйста! – крикнул ей вслед Леша.

Девушка почти бегом бросилась исполнять приказание.

Выбравшись на бортик, Алексей надел халат, увидел вышитый на груди логотип «Хилтон» и удивился: похоже, вещь кто-то прихватил из популярного дорогого отеля. Потом вспомнил, что фирменные принадлежности можно там же и купить, после чего успокоился.

Верещагин расположился на островке и вдруг заметил рядом небольшую степную черепаху, которая непонятным образом оказалась здесь, – вполне возможно, переползла по мостику, не понимая, чем рискует. Вскоре вернулась девушка с подносом, на котором стояли чайник, пиала, блюдо с сырными лепешками и вазочка с вареньем. Служанка выставила все перед ним, потом налила чай и осталась стоять чуть поодаль, ожидая других приказаний.

– Из каких плодов варенье? – на русском спросил Алексей.

– Инжир, – ответила она и смутилась. – Я правильно сказала?

– Абсолютно. По-русски инжир или фига. Так что варенье инжировое или фиговое.

Девушка хихикнула, продемонстрировав, что и такие, как последнее, русские слова ей известны.

– Ты вчера тоже танцевала? – поинтересовался Верещагин.

Она кивнула.

– Хорошо у вас получается, – оценил Алексей.

Бросив короткий взгляд в сторону дома, девушка тихо уточнила:

– А у кого лучше?

– Все были хороши.

– Нет, – рассмеялась служанка, – Шарофат лучше всех танцует.

– А Шарофат – это кто? Не ты ли, случайно?

Собеседница помотала головой и снова шепнула:

– Шарофат самая красивая.

– Юнус приехал?

Девушка напряглась и опять качнула головой.

– Нет еще.

На крыльце появилась Регина в серебристом бикини с парео на бедрах и полотенцем через плечо. Стала спускаться по ступеням медленно и величаво. Горничная бросила на нее взгляд и тут же, словно испугавшись своей смелости, опустила глаза.

– Ты боишься моей жены? – шепотом и по-узбекски спросил Алексей.

– Нет, – еле слышно ответила девушка. – Ваша жена – как богиня. Мы вчера смотрели на нее и не верили, что она настоящая. Даже Шарофат сказала…

– Мне тоже чаю принесите, – крикнула Регина, подходя к бассейну. – Если зеленый, то с жасмином.

Сбросила с себя парео, замерла на пару секунд, вероятно, чтобы муж лишний раз оценил стройность ее фигуры. Хотя Алексей-то очень хорошо знал ее тело. А возможно, Регина рассчитывала, что кто-нибудь смотрит в окна – не для горничной же позировала? Затем она поправила волосы и прыгнула в изумрудную воду.

– Черепашку прихвати, – шепнул горничной Верещагин, – не ровен час в бассейн свалится.

Служанка наклонилась и вытащила из-под столешницы черепаху. Осторожно держа ее перед собой двумя руками, перешла через мостик и выпустила только возле крыльца дома. Обернулась, посмотрела на Алексея, словно докладывая, что его задание выполнено. Тот махнул ей, и горничная понеслась за чаем.

Регина подплыла к островку и спросила:

– О чем вчера с Бачиевым договорились?

– Обо всем. Объемы поставок, судя по всему, будут большими. Огромными. Маджид Нариманович умчался в Ташкент, вернется через два-три дня. Но должен подъехать его сын…

– Кто? – переспросила Регина таким голосом, будто не слушала его вовсе.

– Сын Бачиева должен подъехать, чтобы нас развлекать. Его зовут Юнус.

– А меня развлекать не надо, – хмыкнула Регина, – мне и так хорошо.

Он подал ей руку, помогая забраться на островок, потом начал растирать тело жены полотенцем.

– Я очень хочу жить в таком доме, – сказала Регина, – только не здесь, в Узбекистане, а где-нибудь в более цивилизованном месте. Хотя в местной дикости есть своя прелесть. Смотришь на этих служанок и начинаешь ценить рабовладельческие времена.

Подняв голову и посмотрев в сторону крыльца, по ступеням которого уже спускалась с новым подносом горничная, она крикнула:

– Мое парео и полотенце прихвати!