Путешествие с изумрудом

– Удобней некуда: это же сауна, – вслух сказал Порохов, а про себя подумал: – Я бы с такой жопой, как у тебя, вообще постеснялся при людях показываться. Даже в плавках.

Действительно, Ивана Петровича трудно было назвать стройным. Даже просто упитанным назвать его язык никак не поворачивался. Заплывшая многолетними наслоениями жира фигура выдавала в нём большого любителя застолий. Малоподвижный, кабинетный образ жизни также не способствовал поддержанию формы.

В предбаннике разделись. Порохов мельком посмотрел на себя в зеркало, с удовлетворением отметив, что, в отличие от Соковнина, он в свои пятьдесят с хвостиком был ещё ого-го, какой боец. Пожалуй, было бы времени побольше, мог бы и сам закадрить не самую последнюю девчонку. Но дела банка требовали отдаваться им полностью и без остатка. Вот и оставались на его долю лишь редкие подобные праздники жизни.

Парилка была просто раскалена. Только специальные полки из чудесного африканского дерева "абаши" спасали филейные части от неминуемого ожога. Натянув на головы фетровые шапочки, мужчины сидели на средних полках, и тяжело дышали, глядя в пол.

Минуты через две пришло облегчение. Лёгкие приноровились к высокой температуре и теперь каждый вдох не вызывал приступа кашля.

– Дом у тебя – мировой, загляденье, а парилка просто уникальная. Жаль, раньше меня не приглашал. – По всему чувствовалось, Иван Петровичу затея с баней понравилась.

– Иван Петрович, дорогой, я и сам-то сюда не очень частый ходок: всё дела, дела.

– Мужчины, можно к вам погреться, – игриво спросила Марина, приоткрывая дверь парилки.

– Заходите, только быстрее, чтоб жар не вышел, – мгновенно сориентировался Порохов.

Девушки, завёрнутые в простыни, словно в тоги, юркнули внутрь и присели на нижние полки.

Иван Петрович сидел, тяжело посапывая и медленно вдыхая раскалённый воздух. На носу его уже висела, но никак не могла оторваться и упасть, прозрачная капля. Вид повисшей капли был почему-то неприятен Порохову, но он решил не обращать на это внимания.

Не первый раз Иннокентий Владиславович сиживал в сауне с малознакомыми девушками, поэтому к наготе собственного тела относился спокойно. Не стеснялся. Иван Петровичу и стесняться было незачем: огромный жирный набрюшник опускался вниз, прикрывая всё его драгоценное хозяйство.

– Вы бы сняли простыни, девчонки, так парок лучше продерёт, – посоветовал Порохов, пересаживаясь на верхнюю полку.