Тем не менее получилось так, что в первый (и второй) раз я умудрился съездить при социализме именно в капстраны, а в соцстранах побывал уже в те времена, когда они перестали быть социалистическими.
Началось с того, что в редакцию «Крокодила», в котором я тогда работал, пришло письмо из города Хельсинки. Как говорится, «Крокодил» помог, была у нас такая рубрика. Человек по фамилии Миролюбов, увидев в журнале мои публикации, спрашивал, не являюсь ли я родственником его жены, девичья фамилия которой в точности совпадала с моей.
Родственные связи мы кое-как установили, потом какое-то время переписывались, а затем я пригласил их в гости. Финские родственники приехали большой радостной компанией, весело погостили в Москве, а потом прислали приглашение и мне. Тут-то и началось самое интересное.
Если кто думает, что я сразу же помчался за загранпаспортом и билетом, то он сильно ошибается. Чтобы получить в ту пору (середина 80-х) этот паспорт, нужно было представить в ОВИР километры разных анкет (нет, не был, не привлекался), характеристику, подписанную всякими парткомами и месткомами и что-то еще, точно не помню. Характеристику наш парторг Слава Спасский мне, понятно, сочинил, и из нее следовало, что я, хоть и будучи беспартийным, являюсь образцом высокоидейного советского гражданина, который при этом работает в издательстве «Правда» ЦК КПСС и пишет фельетоны, которые, в соответствии с последними решениями партии, разят огнем сатиры все то, что мешает развитому социализму и миру во всем мире. После чего меня вызвали в ОВИР, который располагался в районе площади Ногина, и сообщили, что мою поездку в страну Финляндию сочли нецелесообразной. Представляете – нецелесообразной! Как будто наше славное КГБ тайно просветило мои мозги и нашло там крамольные мыслишки.