Путешествие в Индию

Когда мы прибыли в Каликут, царь находился на расстоянии 15 лиг[95]. Капитан-командор послал к нему двух человек с известием, сообщив, что прибыл посланник короля Португальского с письмами, и что если царь пожелает, письма будут доставлены туда, где он находится.

Царь одарил обоих вестников множеством роскошной одежды. Он передал, что приглашает капитана, сказав, что уже готов вернуться в Каликут. Он уже собирался ехать вместе со своей большой свитой.

На стоянке в Пандарани, 27 мая

Двое наших людей вернулись с лоцманом, которому было приказано доставить нас в Пандарани, возле Капуа, где мы остановились вначале. Теперь мы в самом деле оказались перед городом Каликут. Нам сказали, что это хорошее место для стоянки, а там, где мы были раньше, – плохое, с каменистым дном. И это было правдой[96]. Более того, здесь принято было проявлять заботу о безопасности кораблей, пришедших из других краев. Сами мы не почувствовали себя спокойно до тех пор, пока капитан-командор не получил письмо от царя с приказом плыть туда, и мы отбыли. Однако не встали на якорь так близко к берегу, как хотелось царскому лоцману.

Когда мы стояли на якоре, пришло известие, что царь уже в городе. В то же время царь прислал «вали» вместе с еще одним знатным человеком в Пандарани, чтобы они проводили капитан-командора туда, где царь ждал его. Этот вали был наподобие кади, при нем всегда находилось две сотни людей, вооруженных мечами и баклерами. Поскольку, когда известие пришло, стоял уже поздний вечер, капитан-командор отложил визит в город.

Гама идет в Каликут

Н

а следующее утро – а это был понедельник, 28 мая, – капитан-командор отправился говорить с царем и взял с собой 13 человек, среди которых был и я[97]. Мы надели лучшее платье, разместили на лодках бомбарды, взяли с собой горны и множество флагов. Когда сошли на сушу, капитан-командора встретил кади со множеством народа, вооруженного и безоружного.

Прием был дружеским, как если бы эти люди радовались нашему появлению, хотя сперва они выглядели угрожающе, потому что держали в руках обнаженные мечи. Капитан-командору подали паланкин, как любому знатному человеку в этой стране и даже купцам, которые служили царю за привилегии. Капитан-командор вошел в паланкин, который несли сменяясь шесть человек.

В сопровождении всех этих людей мы направились в Каликут и сперва вошли в ворота другого города под названием Капуа. Там капитан-командора расположили в доме знатного человека, а другим выдали пищу, состоявшую из риса с большим количеством масла, и прекрасную отварную рыбу. Капитан-командор есть не хотел, а мы поели, после чего нас погрузили в лодки, стоявшие на реке, которая протекала между морем и сушей, недалеко от побережья[98].

Обе лодки, в которых нас расположили, связали между собой[99], чтобы мы не разделились. Вокруг сновало множество других лодок, набитых людьми. Про тех же, что стояли на берегу, ничего не могу сказать. Их было без счета, и все пришли посмотреть на нас. По этой реке мы прошли около лиги и видели множество больших кораблей, вытащенных на берег, потому что пристани здесь не было.

Когда мы вышли на берег, каптан-майор снова сел в свой паланкин. Дорога была запружена бесчисленным множеством желавших на нас посмотреть. Даже женщины с детьми на руках вышли из домов и следовали за нами.

Христианская церковь

Когда мы прибыли в Каликут, нас повели в большую церковь, и вот что мы там увидели.

Здание церкви большое – размером с монастырь, – выстроено из тесаного камня и покрыто плитками. У главного входа высится бронзовый столб, высокий, как мачта. На вершине его сидит птица, очевидно, петух. Вдобавок, там стоит еще один столб, высотой с человека и очень мощный. В центре церкви возвышается часовня[100] из тесаного камня с бронзовой дверью, достаточно широкой, чтобы пройти человеку. К ней ведут каменные ступени. В этом святилище стоит маленький образ Богоматери, как они ее себе представляют. У главного входа, по стенам, висели семь колокольчиков[101]. В церкви капитан-командор помолился, и мы с ним.

Мы не заходили в часовню, поскольку по обычаю входить туда могут только определенные слуги церкви, которые называются «куафи»[102]

. Эти куафи носят какую-то нить на левом плече, продев ее под правое, подобно тому, как наши диаконы носят епитрахиль. Они поливали нас святой водой и дали нам какой-то белой земли[103], которой христиане в этой земле имеют обыкновение посыпать голову, шею и плечи. Капитан-командора полили святой водой и дали ему этой земли, которую он, в свою очередь, кому-то передал, давая понять, что намажется этим позже.

На стенах церкви были изображены многие другие святые в венцах. Нарисованы они были очень по-разному: у одних зубы на дюйм торчали изо рта, у других было по 4–5 рук.

Под этой церковью находилось большое, сложенное из камня хранилище для воды. Еще несколько таких же мы видели по дороге.

Шествие через город