Путешествие в Индию

Филдинг не стал возражать. Факт есть факт, и утром все узнают о смерти миссис Мур. Однако его поразило открытие, что люди не умирают до тех пор, пока их не считают мертвыми. Пока в силу каких-то недоразумений о них думают, как о живых, они обладают бессмертием. Это подтверждал и собственный опыт Филдинга. Много лет назад он потерял свою близкую подругу, женщину, искренне верившую в христианские небеса и убеждавшую его в том, что после всех превратностей и бед земной жизни они непременно там встретятся. Филдинг всегда был закоренелым атеистом, но уважал мнение подруги — такое уважение есть непременное условие дружбы. Какое-то время ему казалось, что умершая подруга ждет его, и, когда иллюзия исчезла, она оставила за собой пустоту, наполненную чувством вины. «Это и в самом деле конец, — думал он тогда. — Я нанес ей последний удар». Сегодня же он пытался убить миссис Мур на крыше дома Наваба Бахадура; но миссис Мур сумела ускользнуть, и атмосфера осталась спокойной и праздничной. Взошла луна — ее усталый серп возвещал скорый восход солнца — и вскоре после этого люди и быки принялись за свои дневные труды, и благодатная интерлюдия, которую он пытался сократить, получив передышку, ждала своего естественного завершения.

XXVIII

Она умерла, и тело ее погрузилось в глубину вод южного океана, ибо пароходы из Бомбея не могут достичь Европы, не обогнув Аравию. Миссис Мур оказалась еще южнее тех мест, где она была на суше. Солнце коснулось ее в последний раз, и тело ее упокоилось в другой Индии — на дне Индийского океана. По себе она оставила не вполне приятное чувство, ибо смерть на корабле не прибавляет ему репутации. Кто была, в конце концов, эта миссис Мур? Когда судно бросило якорь в Адене, леди Мелланби отправила телеграмму, написала письмо — то есть сделала все, что положено в таких случаях, но на самом деле супруга вице-губернатора не рассчитывала на такой исход и не раз повторяла: «Я видела бедняжку всего несколько часов до того, как ей стало плохо; конечно, это была большая неприятность, омрачившая возвращение на родину». Призрак покойной сопровождал судно до Красного моря, но попасть в Средиземное ему было не суждено. Где-то возле Суэца азиатское влияние ослабевает, уступая место влиянию европейскому. В этом переходе миссис Мур окончательно покинула корабль. В Порт-Саиде пассажиры ощутили дуновение серого буйного севера. Холод был так силен и крепок, что пассажирам казалось, будто он непременно вторгнется в страны, только что ими оставленные. Однако, повинуясь естественным законам, жара вскоре снова взяла свое.

Эта смерть приняла в Чандрапуре более утонченную, но и более устойчивую форму. Вскоре родилась легенда о том, что англичанин убил свою мать за ее попытку спасти жизнь индийца, и в этой легенде было достаточно правды для того, чтобы вызвать раздражение властей. Иногда поводами для возникновения легенд служили либо убитая корова, либо крокодил с кабаньими клыками, выползший на берег Ганга. Бороться с таким вздором гораздо труднее, чем с обычной, откровенной ложью. В какой-то момент поступили сообщения о появлении двух могил с останками Эсмисс Эсмур: одной — возле кожевенной мастерской, второй — за товарной станцией. Мистер Макбрайд посетил обе и заметил признаки нарождавшегося культа — глиняные блюда и прочее. Будучи опытным чиновником, он не стал раздражать народ, и через пару недель вся эта вспышка пошла на убыль. «За всем этим стоит пропаганда», — заявил Макбрайд, забыв о том, что всего сотню лет назад европейцы, только начавшие осваивать индийские сельские районы, настолько сильно возбудили воображение туземцев, что те считали, будто после смерти европейцы превращаются в демонов. Демоны, конечно, не боги, но их непременная составная часть, добавлявшая богу какой-либо эпитет к уже существующим. Так младшие боги дополняют старших, а те в свою очередь Брахму.