Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь

Следующую станцию мы прошли вверх по реке Улук-су, текущей с юго-востока на северо-запад в узкой долине между отрогами Музлука. В одном из них, простиравшемся влево от нашего пути, видны были снеговые вершины, усмотренные еще накануне, при спуске с перевала к реке Улук-су. Долина этой реки на протяжении всей станции печальна и бесплодна: в ней лишь кое-где встречались миниатюрные островки плодородной земли, покрытые пшеничной (Triticum) и тибетской осокой, а все остальное пространство совершенно лишено растительности. Окраинные горы ее, большею частью обнаженные, отличаются почти полной мертвенностью и только в узких щелях да лощинах покрыты одинокими кустиками чахлого белолозника.

Река Улук-су, разбиваясь на многие рукава, приближается местами к горным утесам своей долины, а дорога в этих местах переходит с одного берега реки на другой, причем броды через нее, кроме глубины и быстроты главных рукавов, затрудняются еще топкостью их дна.

Переправившись в последний раз через Улук-су, караван прошел верст восемь по ее правому берегу и остановился ночевать на урочище. Улуксунын-коши. На нем находятся два небольших песчаных островка, покрытых пшеничкой и тибетской осокой, а на каменистом предгорье соседнего кряжа растут одинокие, приземистые кустики тощего белолозника.

Перед вечером на том же урочище остановились на ночлег двое туземцев, возвращавшихся с прииска Акка-таг в Черчен. Мы были очень рады встрече с ними в этой безлюдной, нагорной пустыне и пригласили их к себе в палатку на чай. От них мы узнали, что летом на прииске работало до 300 человек, из которых осталось не более 50, да и те вскоре должны были уйти оттуда. Путники сообщили нам подробные сведения о дороге на прииск, до которого оставалось только три перехода, и уверяли, что там можно найти людей, знающих хорошо окрестную страну. Они советовали мне расспрашивать о ней преимущественно приисковых охотников, которые все лето проводят на охоте за антилопами, куланами и яками, удаляясь порой далеко от прииска. Мясо убитых зверей они сбывают по дешёвым ценам на прииск, а шкуры увозят домой, в Кашгарию, и там продают. Охотники посещают не только ближайшие к прииску местности, но пробираются иногда по следам раненных ими яков на юг, за хребет Пржевальского, в нагорную пустыню. Кроме того, они нередко проникают на далекие расстояния от прииска к востоку и западу по горам хребта Пржевальского и его северному предгорью.

С урочища Улуксунын-коши караван продолжал путь сначала по той же горной долине реки Улук-су. Дорога от ночлежного места поднимается на возвышенную плоскость правого берега реки, сплошь покрытую крупными камнями. С этой плоской возвышенности мы увидели в первый раз на юге величественный хребет Пржевальского (Акка-таг), который в то время был покрыт свежим снегом почти на половину своей относительной высоты. Он простирался на всем обозреваемом пространстве в восточно-западном направлении, уходя на западе за горизонт, а на востоке его закрывали ближайшие горы. От урочища Улуксунын-коши до подножья хребта Пржевальского (Акка-таг), по приблизительной оценке, около 60 верст, в том числе до 20 по горам отрогов Музлука, а остальные 40 по ровной долине. На западе от реки Улук-су, где полуденные отроги Музлука постепенно укорачиваются, эта долина расширяется, а к востоку суживается.

Пройдя около четырех верст по сплошной каменной стлани, мы достигли слияния двух речек -- Паткаклык и Гюкерма, получающих начало в хребте Пржевальского, в расстоянии около 60 верст, и образующих Улук-су, или верхнюю Черчен-дарью. Выше слияния обе эти речки, огибая горы, текут почти навстречу одна другой -- Улук-су с юго-востока, а Паткаклык с запада -- и только перед соединением образуют маленькую стрелку, близ которой стоит отдельная скала Кара-чука с отвесными склонами. Паткаклык многоводнее Гюкермы, или Аккатагнын-су, как называют иначе эту речку, и потому должен считаться началом Черчен-дарьи.