Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь

Перед вечером я осматривал песчаные наносы в окрестностях лянгера Сай. Бесплодная щебне-галечная пустыня покрыта в этом месте спорадически низкими серповидными песчаными грядками. Выпуклостями они обращены к западо-ееверо-западу, а вогнутыми частями -- в противоположную сторону, причем выпуклые, или наветренные, склоны их очень отлоги, а вогнутые, подветренные, гораздо круче. Расположение и форма этих грядок указывают на преобладание в стране западных ветров, что вполне согласуется с показаниями туземцев, которых я неоднократно расспрашивал о направлении ветров, облаков и об осадках в их стране.

После небольшого перехода от лянгера Сай по безжизненной пустыне экспедиция достигла многолюдного селения Пиальма и остановилась близ южной окраины его на дневку. Это селение, имеющее около 1500 дворов и 6 500 жителей, расположено по обоим берегам речки Кара-су. Почва оазиса Пиальмы, как и всех вообще оазисов Юго-западной и Южной Кашгарии, лёссовая, с весьма значительною примесью песка {Для простоты мы будем называть такую почву, свойственную всем без исключения оазисам Юго-западной и Южной Кашгарии, песчано-лёссовой.}. При обильном орошении она все-таки дает очень хорошие урожаи, в особенности кукурузы. Жители селения содержат много овец, пасущихся в соседних горах хребта Кош-таг.

Старшина селения Пиальма, долго беседовавший с нами, сообщил некоторые сведения об окрестной стране. По его показанию, к северо-востоку от большой хотансжой дороги простирается полоса мелких бугров, имеющая против Пиальмы около 100 верст ширины. За нею залегает пустыня Такла-макан, представляющая совершенно бесплодную, щебне-галечную равнину (сай) темного цвета, покрытую местами высокими песчаными градами меридионального направления. Жители селения Пиальма ездят только в северо-восточную окраину полосы бугров за тополем, который растет там в изобилии, а внутренности пустыни не посещают. С высоких бугров этой окраины можно, однако, обозревать пустыню на далекое расстояние и ясно различать покрывающие ее местами колоссальные песчаные гряды.

Жителям селений, расположенных на большой дороге от Яркенда в Хотан, не известно, существуют ли на юго-западной окраине пустыни Такла-макан, соседней этой дороге, какие-либо развалины. О происхождении же самой пустыни у них сохранилась легенда, напоминающая по содержанию библейскую историю Содома и Гоморры. По этой легенде, в давно прошедшее время нынешняя пустыня Такла-макан была цветущей страной, в которой текли многоводные реки, росли густые, зеленые леса и стояло множество городов и селений. Обитатели этой привольной страны сначала были набожны и добродетельны, потом стали вести нечестивую жизнь. Господь, по милосердию своему, долго терпел грехи ее жителей, все более и более совращавшихся с пути благочестия, но, наконец, решился наказать их. В одну из темных ночей пошел с неба на всю страну песок, сыпавшийся непрерывно несколько дней. Застигнутые врасплох, все жители страны были погребены под мощною толщею выпавшего песка. Спасся только один праведник, по имени Вали, со всем семейством, которого господь предварил об угрожавшей жителям страны гибели и повелел ему оставить ее. Благочестивый Вали, взяв свое семейство, удалился заблаговременно на север, в окрестности нынешего города Ак-су. Там он провел остаток своей жизни и скончался. Могила (мазар) его, находящаяся близ города Ак-су, ныне посещается многими поклонниками.

Под влиянием поверья в существование в древности на месте нынешней безжизненной пустыни Такла-макан цветущей, густо-населенной страны со многими городами, туземцы Юго-западной Кашгарии именуют еще эту пустыню страною погибших или наказанных городов (Гареб-шаари). Кроме того, их пылкая, необузданная фантазия создала суеверные сказания о чудесных явлениях, будто бы наблюдаемых ныне о Такла-макан. Так, эти оказания повествуют, что некоторые из посещавших пустыню туземцев слыхали в ней по ночам пение петухов и видали в лунные ночи людей, восстававших из земли и блуждавших по песчаным горам. Другим очевидцам будто бы приходилось встречать в той же пустыне неведомых людей, которые, заметив их, поспешно удалялись в песчаные холмы, и совершенно одичалый домашний скот, точно так же убегавший от них в глубь пустыни.

Все эти фантастические сказания, несомненно, проникнуты суеверным ужасом туземцев к

соседней безжизненной пустыне, действующей на их умы своим легендарным прошлым и современною мертвенностью1$.

От селения Пиальма экспедиция продолжала путь по щебне-галечной пустыне, совершенно лишенной растительности, и вскоре вступила в пределы Хотанского округа. На юге, в расстоянии около 100 верст, был ясно виден весьма высокий горный хребет, простиравшийся в северо-западном направлении и покрытый снегом. Наши проводники называли его Осман-кыр и утверждали, что этот хребет -- отрог Кун-луня, тянущийся по правому берегу среднего течения реки Кара-каш.