Путешествие в страну снега и медведей

А вот Грейвз чувствовал себя неловко, словно ему до этого не приходилось обманывать людей. Трелони заметил это и, если бы он обладал легиллименцией, он бы сказал молодому человеку, что честность не изменит отношение князя к нему: Сергей Юрьевич почти ненавидел американца за то, что его дочь снова ввязалась в какую-то авантюру. Для того, чтобы понять это, не нужно было обладать сверхспособностями, равно как не нужно было быть исключительно прозорливым, чтобы заметить, как Дарья подогревала праведный гнев отца. Но мысли о молодой княжне сейчас стоило отложить до более удобного момента, Альберт сбросил с себя это наваждение. В комнате было душно и пахло воском, которым натирали мебель, неудивительно, что спустя несколько минут напряженного разговора голова шла кругом.

— Прежде, чем мы заключим сделку,— произнес британец, собираясь с мыслями,— скажите, насколько надежна Ваша поддержка? После разговора с господином Калинцевым я убедился, что этому человеку не составит труда дать от ворот поворот любому, кто бы к нему ни пришел.

— Семен Васильевич — человек жесткий, но это не значит, что я не смогу с ним сладить. Особенно, если в деле примет участие мой брат Алексей, — только и ответил мужчина.— Нам с вами нужно будет встретиться еще раз, чтобы обсудить поимку Грин-де-Вальда.

— У Вас есть какие-то идеи?— настороженно спросил Грейвз. Князь сверкнул на него глазами.

— Конечно, есть, молодой человек. Но посвящать вас в них раньше времени я не стану.

— Как будет угодно,— ответил Грейвз. Ему хотелось произнести это с достоинством, но получилось мальчишеское «не очень-то и хотелось». К счастью, в данной ситуации это было меньшим, что могло задеть князя. Тот смягчился и, кивнув гостям в сторону двери, предложил пройти к столу.

В гостиной тем временем поменяли композицию. Темные цвета и пятна света остались на своих местах, но камин теперь горел не так ярко, а весь свет сосредоточился на уголке со столом. Княгиня педантично раскладывала приборы, в то время как ее дети о чем-то тихо переговаривались на латыни. Трелони хватило своих знаний, чтобы понять, что обсуждают иностранных гостей.

— Ну, если хочешь, попроси кого-нибудь из них похитить тебя. Как в сказке,— говорил Алексей.— И увезти за море.

— Мне некогда сказки сочинять,— серьезно заявила княжна, перекидывая косу через плечо. Такая важность жеста при всем очаровании черт девушки вызвала у Трелони улыбку умиления. Эта девушка пародировала серьезных взрослых, точно ребенок, вот только шаги, которые она совершала были совершенно недетскими. Это по-своему завораживало.

— Хватит, вы оба,— обратилась к ним по-русски княгиня.— Даша, приведи девочку.

— Чужие люди напугают ее,— возразила Дарья.

— Не хочешь же ты, чтоб ребенок остался без еды!— возразила женщина.

— Я потом отведу ее на кухню.

— Это возмутительно, она и так все время сидит в своей комнате, как пленница!

— Пускай сидит, если ей так спокойнее,— невозмутимо отвечала княжна. Но и княгиня не отличалась спокойным характером. Она подозвала стоявшую рядом служанку и что-то быстро сказала ей. Девушка кивнула и быстрым шагом покинула комнату.

— Так странно видеть прислугу в домах магов,— громко заметил Трелони, когда их небольшая процессиях оказалась рядом со столом. Княгиня поднялась и жестом указала на два места за овальным столом — иностранцы оказались сидящими прямо напротив князя с княгиней, по правую руку от княгини сидела Дарья, с торца, а напротив нее — Алексей. Еще одно место, разделявшее Персиваля и Дарью, пустовало.

— А что, в Англии прислуги нет?— удивленно спросил Алексей.

— Есть домовики,— ответил посол.— Они как люди, но их проще содержать, да и управляться с ними легче. Налог на них недавно понизили...— глубокомысленно добавил он.

— Рабовладельчество,— сквозь плотно сжатые зубы проговорил Грейвз, но Трелони его услышал и саркастично посмотрел на него.

— Ой ли, Персиваль!

— Что он сказал?— спросила княгиня.

— Мистер Грейвз посчитал владение одного человека другим негуманным,— быстро пояснила Дарья прежде, чем Альберт успел адресовать княгине фирменную улыбку.— А так же владение любой сознательной формой жизни, я правильно понимаю, мистер Грейвз?

— Да,— сдержано кивнул юноша, удерживаясь, чтобы не сказать: «Ничерта».

— О, мистер Грейвз,— усмехнулся Трелони.— Скажите, так ли давно у Вас в свободных штатах отменили рабовладельчество?

— Давайте не будем,— произнесла княгиня.— А что до Вашего замечания по поводу слуг, мистер Трелони, то я Вам скажу, что прислугу мы берем для того, чтоб эти бедные люди не пропадали на улицах и не гнули спины на фабриках по двенадцать часов.

— Почему бы просто не сделать благотворительный фонд?— спросил Персиваль, и снова почувствовал себя утыканным осуждающими взглядами.

— Человек, мистер Грейвз, начинает ценить деньги только тогда, когда он их сам заработает. Если Вы будете давать ему деньги просто так, то он будет считать, что это хорошо — быть бедным,— сказал князь.

— Пожалуй, Вы правы,— согласился Персиваль.