Путешествие в Талех

Однако сомалийцы не могли долго противостоять натиску чужеземных завоевателей, постепенно оккупировавших прибрежные области Сомали. В семнадцатом веке южное побережье Сомали вдоль Индийского океана с городами-портами Меркой, Бравой, Могадишо попало в зависимость от султана Омана, а северное побережье с городами Зейлой, Булхаром, Берберой — в зависимость от Египта, который в это время находился под властью турок. Так продолжалось до второй половины девятнадцатого века, когда в результате начавшегося империалистического раздела Африки и борьбы трех европейских стран — Англии, Франции и Италии за Северо-Восточную Африку северная часть Сомали попала в зависимость от Англии и стала называться «Сомалиленд», а южная — под власть Италии, которая назвала свою колонию «Сомалия». Часть территории, населенной сомалийскими племенами афар и исса, отошла к Франции (Французский берег Сомали). Так сомалийский народ, представлявший к этому времени исключительную в условиях Тропической Африки единую этническую и антропологическую общность, был разделен и порабощен тремя империалистическими державами.

В непрекращавшейся освободительной борьбе против иноземных захватчиков особое место занимает восстание под руководством Мохаммеда Абдуллы Хасана[2]

, продолжавшееся с 1899 по 1920 год. Это восстание, стоящее в ряду крупнейших антиколониальных движений в Африке, явилось одним из основных объектов наших полевых исследовательских работ в Сомали.

Почти все работы западных историков о восстании, и особенно о его руководителе, написаны с явно проколониалистских позиций и на основе документов английских и итальянских колониальных властей. Буржуазные историки не пожалели черных красок для Мохаммеда Абдуллы Хасана, изображая его жестоким бандитом и безумцем.

Естественно, что такой подход не имел ничего общего с подлинной историей. Сомалийцы же, завоевавшие свободу и независимость, чему в немалой степени способствовало восстание 1899–1920 годов, тем более не могли примириться с подобной оценкой своего национального героя.

Поэтому программа работ пашей экспедиции предусматривала посещение мест, где проходило восстание, с целью найти его участников и очевидцев и попытаться воссоздать подлинную, объективную картину событий освободительной борьбы сомалийцев в начале двадцатого века.

Разместившись в до отказа заполненном пассажирами ИЛ-18, наконец-то летим в Сомали. В самолете проводим вечер, ночь и еще полдня. В пути три остановки: Каир, Ходейда и Аден.

В Каире самолет приземляется глубокой ночью, но жизнь здесь не затихает ни на минуту. Каирский аэропорт — один из крупнейших перекрестков международных авиалиний, и самолеты самых различных типов то и дело взлетают и приземляются здесь. В залах ожидания разноязыкая и непрерывно меняющаяся толпа пассажиров, настоящий калейдоскоп, в котором перемешались Восток и Запад.

Через час мы снова в воздухе. Светает почти мгновенно. На востоке разгорается огромное зарево восходящего солнца, которое быстро выплывает из-за горизонта и сразу же освещает небо и землю. Самолет летит над Красным морем, слева видна Азия, справа — Африка. Десять лет назад одному из авторов этих строк довелось лететь в Сомали, но тогда на водной глади Красного моря были видны десятки кораблей, похожих сверху на жуков-водомеров, за которыми длинными усиками расходились волны. А сейчас водная гладь пуста. Ни одного судна. Таковы плоды израильской агрессии против Египта: Суэцкий канал закрыт, и мореплаватели, идущие из Европы в Азию и обратно, вынуждены затрачивать значительно больше времени и горючего, огибая Африканский континент.

Ходейда встречает нас поистине аравийским зноем: всего лишь восемь часов утра, а термометр показывает более тридцати градусов выше нуля по Цельсию в тени. Аэропорта, как такового, здесь нет, — прямо в пустыне проложена одна взлетная полоса. Город находится где-то в стороне, за песчаными барханами его не видно, и создается впечатление вынужденной посадки. Кажется, что вот-вот из-за песчаного бархана появится Маленький принц и начнется прекрасная сказка, ставшая реальностью. Но вместо принца откуда-то появляется джип, затем наша советская «Волга», и постепенно взлетная полоса заполняется людьми, прибывшими встречать очередной рейс самолета Аэрофлота. Среди встречающих — наши соотечественники, работающие в Йемене; арабы-йеменцы — невысокие смуглые парни в военных куртках цвета хаки, на голове — чалма, вместо брюк — обвязанный вокруг бедер кусок материи с широким матерчатым поясом, сбоку — длинный кинжал — джамбия.

Последняя посадка перед Могадишо — Аден. Город хорошо просматривается с высоты. Он небольшой, расположен прямо на берегу Аденского залива и с севера окружен сильно изрезанными остроконечными невысокими горами.