Путешествие в загадочную Скифию

Но Токсарис, обратившись к нему по-скифски, спросил: «Не ты ли Анахарсис, сын Давкета?». Анахарсис прослезился от радости, что встретил человека, говорящего на его языке и притом знавшего, кто он был в Скифии, и спросил: «А ты, друг, откуда знаешь нас?» — «Да ведь и сам я, — отвечал Токсарис, — происхожу оттуда, из вашей земли, а имя мое — Токсарис, по я не настолько знатного рода, чтобы мог быть тебе известен». — «Неужели ты, — сказал Анахарсис, — тот самый Токсарис, о котором я слышал, что некто Токсарис из любви к Элладе покинул в Скифии жену и маленьких детей, уехал в Афины и живет там, уважаемый лучшими людьми?» — «Да, — сказал Токсарис, — я Ют самый, если обо мне еще говорят у вас». — «Итак, — сказал Анахарсис, — знай, что я сделался твоим учеником и соревнователем овладевшей тобой страсти — видеть Элладу… Но ради Меча и Замолксиса, наших отеческих богов, возьми меня, Токсарис, будь моим руководителем и покажи все лучшее в Афинах…»

Эти и другие сведения ценны и интересны не только информацией о самом Анахарсисе, но и широким историческим и этнографическим материалом. Они передают живой разговорный язык, помогают полнее понять дух и колорит того времени, психологию человека, его поступки, критерии духовных и моральных ценностей, любви и дружбы и многие другие вопросы бытия.

В этом плане для нас также важен другой рассказ Лукиана Самосатского, названный им «Анахарсис, или О гимнасиях». Он построен в виде беседы нашего героя с Солопом. Философы ведут такой разговор:

«6. Солон. Совершенно естественно, Анахарсис, что такого же рода занятия (т. е. гимнастические) кажутся тебе чуждыми и далеко не похожими на скифские обычаи, все равно, как и у вас, должно быть, есть много предметов обучения и занятий, которые показались бы стран-_v пыми нам, эллинам, если бы кто-нибудь из нас присутствовал при них, как ты теперь присутствуешь при наших занятиях…

11. Анахарсис…

А у нас, скифов, если кто ударит кого-либо из равных или, напав, повалит на землю или разорвет платье, то старейшины налагают за это большие наказания, даже если обида будет нанесена при немногих свидетелях, а не при таком множестве зрителей, какое, по твоим словам, бывает на Истме и в Олимпии…

14. Анахарсис… Однако, Солон, я прибыл к вам из Скифии, проехав такое пространство суши и переправившись через обширный и бурный Эвксинский Понт, именно с той целью, чтобы изучить эллинские законы и познакомиться с вашими обычаями…

16. Анахарсис… Кроме того, я не могу уже выносить знойных и пламенных лучей солнца, падающих на обнаженную голову; свой колпак я решил спять еще дома, чтобы не казаться одному среди вас иностранцем по внешнему виду…

18. Анахарсис…

Откуда бы мне, блуждающему кочевнику, жившему на повозке и переезжавшему из одной земли в другую, а в городе никогда не жившему и даже доныне его не видавшему, рассуждать о государственном устройстве и учить оседлых жителей, уже столько времени благоустроенно живущих в этом древнейшем городе?..

34. Солон. Вам простительно жить постоянно с оружием: жизнь в открытых местах легко допускает зло-,-умышления, а врагов у вас очень много, и неизвестно, когда кто-нибудь, напав, стащит спящего с повозки и убьет; затем недоверие друг к другу людей, живущих по своему произволу, а не по законам, также делает постоянно необходимым оружие, чтобы близок был защитник в случае насилия…».

Как видно из этой беседы, Анахарсис изучал государственное устройство и законы, по которым живут эллины. Кстати, относительно законов, как свидетельствует софист и историк Евнапий в своем труде «Продолжение истории Дексиппа», скифский мудрец говаривал, что они «слабее и тоньше паутины» (фрагм. 87).

Интересный сюжет предлагает нам Диодор Сицилийский. В своем произведении «Библиотека» он рассказывает о том, что Анахарсис, причисленный к величайшим мудрецам древнего мира, прибыл вместе с ними к лидийскому царю Крезу и беседовал с ним. Отрывок этот даже озаглавлен: «Анахарсис у Креза». А ниже читаем:

«К нему (т. е. Крезу) прибыли скиф Анахарсис, Биант, Солон и Питтак, которых он на пирах и в собраниях отличал величайшими почестями, показывая им свои богатства и могущества его власти.

В то время у образованных людей была в моде краткость речи; Крез, показав им благополучие своего царства и количество покоренных народов, спросил Анахарсиса, как старшего из мудрецов, какое из живых существ он считает храбрейшим. Анахарсис сказал, что самых диких животных, ибо они одни мужественно умирают за свою свободу.

Крез, полагая, что он ошибся и что на второй вопрос даст угодный ему ответ, спросил, какое из живых существ считает он справедливейшим. Тот снова ответил, что самых диких животных, так как они одни живут по природе, а не по законам: природа же, по его словам, есть 1 создание божества, а закон — установление человека, и справедливее пользоваться тем, что открыто богом, а не человеком.