Путешествие в Завтра

…Разрезая, как ножом, зеркальную гладь канала, наш глиссер мчится вперед. Канал как бы лежит в окружении сплошных зеленых лесов. Леса эти кажутся издали почти дикими. Но, присмотревшись к ним внимательнее, можно проследить интересную закономерность, с которой насажены все деревья, кустарники и травы.

Тополя и эвкалипты, подняв разросшиеся кроны, выстроились вдоль берега широким фронтом. За ними идет полоса кустарников. Подумать только, как сказочно разрослись посадки знаменитого черного бухарского саксаула — этого укротителя движущихся песков! Несколько лет тому назад его высадили по обоим берегам канала для защиты водной магистрали от наступавших из пустыни песков. Впиваясь корнями в песчаную, увлажненную водой канала землю, неприхотливый бухарский саксаул быстро раскинул свои ветвящиеся кроны. За несколько лет он создал непробиваемый заслон для наползавших из пустыни песков.

Но кустарники принимают на себя не первый напор пустыни. Если под их покрытием, простираясь на глубину двух с половиной километров, поднялся зеленый заслон лесов, охраняющий канал, то перед полосой кустарников раскинулась еще более широкая зона искусственно насаженных трав пустыни. Большое значение среди этих трав имеет так называемый сорго-гумаевый гибрид — неприхотливая трава с мощными корнями. Связывая сетью корней пески, травы эти не только сдерживают их наступление, но и служат отличным кормом для скота.

И здесь техника пришла на помощь природе. Чтобы остановить движение песков пустыни на дальних подступах к каналу, кроме высадки растений, были использованы новые химические средства. С помощью специальных машин — опрыскивателей — слой песка покрывается жидким химическим составом — эмульсией. Она пропитывает песок и застывает в виде прочной корки. Травы и кустарники свободно пробиваются через тонкую песчаную скорлупу, но ветер уже не властен над потоком песчинок. Они закреплены навсегда.

Я гляжу на зеленый фронт растений, охраняющий канал. Высокоствольные исполины — эвкалипты стоят в непосредственной близости к каналу, выделяясь своими серебристыми кронами.

Да и самой пустыни уже нет, ее не встречает мой глаз. На богатейших поливных участках создано промышленное лесонасаждение — поднимаются искусственно высаженные леса, за ними видны изумрудные луга — отличные выпасы для скота. Там, где некогда клубился под ветром выжженный солнцем прах пустыни, я вижу стада черных каракульских овец. Они являются заслуженной гордостью Туркменистана. Я вижу, как они пасутся на обводненных землях, пускай непригодных для сельского хозяйства, но вполне подходящих для выращивания кормов. Табуны замечательных туркменских коней известной иомудской породы подходят порой вплотную к каналу. Вспугнутые шумом нашего глиссера, они мчатся в сторону.

Лениво поднимают голову бурые круторогие коровы. Это знаменитый скот красной южноукраинской породы, выведенной на Украине, в районе Аскания-Нова. Путем скрещивания домашнего скота с полудиким зебу ученые создали скот, превосходно приспособленный для южных районов страны. Это так называемый мясомолочный скот. Он отличается не только огромным живым весом, но и большим содержанием жира в молоке. Скот новой породы прекрасно акклиматизировался в зоне Главного Туркменского канала — здесь выпас обеспечен ему круглый год.

Наконец, я вижу под южным небом необычайные птицефермы. Наряду с домашней птицей здесь выращивают огромные стада страусов.

Гиганты мира пернатых стали промышленной птицей Средней Азии. Страусовые яйца «высиживаются» электрическими инкубаторами-автоматами. Нескладные страусята вырастают в птиц, живой вес которых достигает шестидесяти килограммов. Я слышал, что мясо домашних страусов годится в пищу. Мне рассказывали, что из одного страусового яйца, которое весит свыше двух с половиной килограммов, можно приготовить яичницу на десять человек.

С борта глиссера я видел сейчас своими глазами, каких успехов достигло животноводство и птицеводство на вновь освоенных землях.

Да, этими успехами можно гордиться…

* * *

Замечательные люди плывут вместе со мною на глиссере. Я постараюсь описать некоторых из них на протяжении нашего путешествия. Но сейчас я остановлю внимание лишь на одном. Это молодой инженер с бронзовым лицом — казах Хаким Давлитбеков. В ярком халате и тюбетейке — он очень любит национальную одежду, — Хаким, как и я, целые дни стоит на верхней палубе, не в силах оторвать глаза от проплывающих берегов.

У Хакима редкая профессия: он специалист по расслоению почв. Он сказал, что сойдет с глиссера в Красноводске, потому я тороплю его рассказать побольше о своей работе. А рассказывает он увлекательно и с таким вдохновением, что его стоит послушать. Даже пассажиры-домоседы, которых обычно и не вытащишь на палубу из прохлады искусственного климата кают-компании, часто выходят наверх, заслышав громкий голос Хакима.