Путешествие во тьме

— Только ничего не говори больше, у меня жутко болит голова. Имей совесть, — сказала я.

Это был первый погожий день за долгие недели. Старушка постелила белую скатерть на стол в гостиной, и на ней сияли солнечные блики. Потом она ушла в кухню — жарить бекон. Запах жареной свиной грудинки и звук воды, льющейся в ванну. И ничего больше. На сердце было пусто.

5

Было четыре часа пополудни, когда я вышла из дома. Я медленно шла по Оксфорд-стрит, думая о своей комнате в Кэмден-Таун и о том, как мне не хочется туда возвращаться. В витрине магазина мне на глаза попалось черное бархатное платье. На юбке спереди был разрез. Наверное, я бы неплохо в нем выглядела. Другое, с мехом вокруг шеи, напомнило мне о платье, которое было на Лори. Ее шея выглядывала из меха и казалась очень стройной и крепкой.

Наряды большинства женщин, проходивших мимо, напоминали карикатуры — безобразные карикатуры нарядов, выставленных в витринах. Когда женщины останавливались поглазеть на вещи, выражение их лиц становилось мечтательным. «Если бы мне купить вот это и это, я бы смотрелась совсем по-другому». Не теряй надежды, и ты все сможешь, на этом держится мир. И земля крутится тоже поэтому. По кусочку мечты на каждого. Очень умно придумано. Но что происходит, если у тебя больше нет мечты, если хребет сломан? Что тогда?

Не могу же я стоять и смотреть на это платье всю жизнь, подумала я. Я повернула голову — мимо медленно ехало такси. Шофер взглянул на меня, я подняла руку.

— Бёрд-стрит, дом двести двадцать семь, — сказала я шоферу.

Над дверью было два звонка. Я нажала нижний. Никто не вышел, но когда я толкнула дверь, она отворилась сама.

Я увидела коридор с лестницей, ведущей наверх. По левую руку была дверь. Я вышла на улицу и позвонила снова. Левая дверь отворилась, и старик в пенсне сказал:

— Да, мисс?

За этой дверью была контора. Я увидела шкаф с документами, стол с пишущей машинкой и множеством писем и два стула.

Я сказала:

— Я хотела бы видеть мисс Мэтьюз, мисс Этель Метьюз. Я думала, она здесь живет.

— Это наверху, — сказал старик, — вы нажали не тот звонок.

— Извините.

— Сегодня вы четвертая, — сказал он, — будьте так любезны, скажите мисс Мэтьюз, что мне это надоело, — он говорил довольно громко, — у меня есть другие дела. Я не могу весь день открывать дверь ее клиентам.

Я увидела Этель, стоявшую на площадке лестницы. Она уставилась на меня с удивлением.

— Неужели это ты?

— Здравствуйте, — сказала я.

На ней был белый халат с закатанными рукавами. Волосы были уложены в прическу. Она выглядела гораздо симпатичнее, чем раньше.

— О чем это тебе нудил Денби?

— Он сказал, что я нажала не тот звонок.

— Вот засранец. Входи, я как раз пью чай.

Гостиная выходила окнами на Бёрд-стрит. В углу был газовый камин, перед которым стояла миска с водой. Два кресла в ситцевых чехлах с каемкой из маленьких бутонов роз, у стены — высокий диван, покрытый пледом, рядом пианино. Белые обои в полосочку.

— Сейчас принесу тебе чашку.

Мы выпили чаю.

— А он кто, этот господин внизу?

— Хозяин, — сказала она, — у него здесь контора. Вернее, так он это называет. Он говорит, что он агент по продаже марок. Я думаю, он просто приходит и сидит там. Но вообще-то большую часть времени там никого нет. Старый осел. У меня комнаты на третьем и четвертом этаже. Нет ничего лучше мебельного ситца, комната сразу становится веселой, не так ли?

Гостиная, конечно, маловата, но столовая рядом большая и просторная, и спальня тоже вполне нормальных размеров.

На стенах в столовой висели литографии из серии «Улицы Лондона»[46], на серванте стояло блюдо с фруктами.

Этель сказала:

— Ты думала, я все сочиняю? Ты не верила, что у меня такая миленькая квартирка? Пойдем посмотрим комнату, о которой я тебе говорила.

Мы поднялись этажом выше.

— Вот что я называю элегантным стилем, — сказала Этель, — еще я могу поставить сюда газовый камин.

Мебель была выкрашена в белый цвет. В комнате стоял полумрак от задернутых штор. За окном шарманка играла унылый мотив. «Лунный залив».

— Садись, — сказала она, указав на постель, — ты выглядишь усталой.

— Да, — согласилась я, — так и есть. Немного.

Она сказала:

— Я уже тебе говорила. Я хочу найти себе компаньонку. Чтобы она жила со мной в этой квартире и помогала мне с бизнесом. С той девушкой, про которую я тебе рассказывала, я не стала связываться. Она мне не понравилась. А с тобой, я думаю, мы бы поладили. Почему бы тебе не переехать? Здесь получше, чем в твоей комнате в Кэмден-Таун.

Я ответила:

— Да, комната хорошая. Очень миленькая комната. Но вы сказали, что нужно вложить двадцать пять фунтов в дело. У меня нет таких денег.

— Ах, двадцать пять фунтов? — она улыбнулась. — Ну и что тут особенного? Допустим, восемь фунтов в месяц. Это за комнату и еду. А я научу тебя делать маникюр, и ты будешь получать половину того, что заработаешь. Конечно, тебе придется помогать мне — прибирать здесь, принимать клиентов и прочее. Ну и что? Разве восемь фунтов много за такую прекрасную комнату? И вся квартира такая светлая и чистая. Где ты еще найдешь такую?

— Да, — сказала я, — это очень дешево.