Путешествие за край Земли

Я мальчик из забоя

Зовут меня Валентин. Мне – 25 лет. Родился в Ростове-на-Дону. Там же жил и учился в школе № … Отец нас бросил, когда мне было около трех лет. В пять лет я остался без матери – ее лишили родительских прав из-за алкоголизма. Жил в детдоме. В восьмом классе маму восстановили в правах: она прошла курс лечения алкоголизма. Я переехал к ней в общежитие.

После школы я поступил в ПТУ на специальность «штукатур-Маляр». ПТУ пришлось бросить: негде стало жить. Мама сорвалась и ушла из дома. Ее я больше не видел. Меня же выселили из общежития.

Я немного помыкался и уехал с другом в Донбасс. Там ему вроде как предлагали работу и жилье. Тогда я еще не знал, о какой работе шла речь. Друг привел меня на одну из шахт, где меня с радостью взяли на работу. Я был выносливым, сильным и умел обращаться с отбойным молотком.

Я работаю в забое. Это средний уровень. Ниже стоит так называемый карьерный способ добычи угля. Верхом в нашей профессии считается участие в шахтерских шоу. Там ты рубишь уголь непосредственно на сцене, перед зрителями. Простор, свежий воздух, принципиально другая оплата труда и никаких записывающих камер.

Каждый из нас крепко держится за свое место, несмотря на то, что организация труда, да и техника безопасности хуже некуда. Администрации шахты аварии даже выгодны. Все записывается на пленку, и каждый такой несчастный случай приносит огромный доход. Надо отдать должное нашей администрации, специально аварии они не делают.

Подглава 3

– Мне это что-то напоминает, – сказал Доктор, закончив чтение газеты.

– Ну да. У нас такой же шум подняли вокруг проституции.

– Черт, занесло же нас!

– А чем тебе не нравится.

– Всем. В любой момент можно нарваться на неприятности.

– Ты слышал, о чем говорили бабульки?

– Ну?

– Здесь приговаривают к педагогическому труду. В крайнем случае, поработаешь школьным учителем. Ты только представь. Девочки почти нахаляву, жратва, выпивка тоже. Живи – не хочу. И самое страшное, что тебя ожидает – это общество детишек. Ты как хочешь, а я остаюсь здесь.

– На какие шиши собираешься жить?

– Если мы смогли придумать такой грандиозный мир, то сотворение нескольких купюр в день, причем не изготовление, а сотворение или перемещение вряд ли будет большой проблемой.

– Не факт.

– Не факт?

– Нас было тринадцать.

– Двенадцать.

– Тринадцать. Наш загадочный Китаец всегда был рядом.

– Ну и что?

– Откуда ты знаешь, кому из нас удалось это сделать?

– Черт, я думал…

– Вот именно, думал. Ты лучше подумай о том, что здесь может называться педагогической практикой?

– Хорошо. Что ты предлагаешь?

– Для начала снять квартиру, осмотреться и попытаться вступить в контакт с другими.

– Думаешь, это возможно?

– Предложи что-нибудь иное.

– Сдаюсь.

Подглава 4

Квартиру они нашли быстро. Первый попавшийся вокзальный работник указал им на женщину лет сорока, которая мирно дремала в уголке.

– Вы педики? – был ее первый вопрос.

Мстислав хотел, было, возмутиться, но, вспомнив статьи в газете и разговор с Доктором, благоразумно промолчал.

– Мы не педики, – совершенно спокойно ответил Доктор.

– Значит вам нужна квартира с двумя кроватями, – сделала вывод женщина, – это будет дороже.

– Да, нам нужно две кровати.

– Тогда прошу за мной.

Рядом со зданием вокзала прямо под знаком «остановка запрещена» был припаркован немолодой «Москвич» грязно– Зеленого цвета.

– Прошу садиться.

Доктор сел спереди, отправив, тем самым, Мстислава назад, подальше от соблазна ляпнуть что-нибудь не то.

– Издалека? – спросила женщина.

– Да, – ответил Доктор.

– К нам какими судьбами?

– Говорят, у вас здесь получше с работой.

– Шахтеры?