Путешествия Гулливера (Gulliver's Travels)

In the midst of these consultations, several officers of the army went to the door of the great council-chamber, and two of them being admitted, gave an account of my behaviour to the six criminals above-mentioned; which made so favourable an impression in the breast of his majesty and the whole board, in my behalf, that an imperial commission was issued out, obliging all the villages, nine hundred yards round the city, to deliver in every morning six beeves, forty sheep, and other victuals for my sustenance; together with a proportionable quantity of bread, and wine, and other liquors; for the due payment of which, his majesty gave assignments upon his treasury:-for this prince lives chiefly upon his own demesnes; seldom, except upon great occasions, raising any subsidies upon his subjects, who are bound to attend him in his wars at their own expense.	В разгар этих совещаний у дверей большой залы совета собралось несколько офицеров, и двое из них, будучи допущены в собрание, представили подробный доклад о моем поступке с шестью упомянутыми озорниками. Это произвело такое благоприятное впечатление на его величество и весь государственный совет, что немедленно был издан указ императора, обязывавший все деревни, находящиеся в пределах девятисот ярдов от столицы, доставлять каждое утро по шести быков, сорока баранов и другой провизии для моего стола, вместе с соответствующим количеством хлеба, вина и других напитков, по установленной таксе и за счет сумм, ассигнованных с этой целью из собственной казны его величества. Нужно заметить, что этот монарх живет главным образом на доходы от своих личных имений и весьма редко, в самых исключительных случаях, обращается за субсидией к подданным[20], которые зато обязаны по его требованию являться на войну в собственном вооружении.
An establishment was also made of six hundred persons to be my domestics, who had board-wages allowed for their maintenance, and tents built for them very conveniently on each side of my door.	Кроме того, при мне учредили штат прислуги в шестьсот человек, для которого были отпущены харчевые деньги и построены по обеим сторонам моей двери удобные палатки.
It was likewise ordered, that three hundred tailors should make me a suit of clothes, after the fashion of the country; that six of his majesty's greatest scholars should be employed to instruct me in their language; and lastly, that the emperor's horses, and those of the nobility and troops of guards, should be frequently exercised in my sight, to accustom themselves to me.	Равным образом отдан был приказ, чтобы триста портных сшили для меня костюм местного фасона; чтобы шестеро величайших ученых его величества занялись обучением меня местному языку и, наконец, чтобы возможно чаще производились в моем присутствии упражнения на лошадях, принадлежащих императору, придворным и гвардии, с целью приучить их ко мне.
All these orders were duly put in execution; and in about three weeks I made a great progress in learning their language; during which time the emperor frequently honoured me with his visits, and was pleased to assist my masters in teaching me.	Все эти приказы были должным образом исполнены, и спустя три недели я сделал большие успехи в изучении лилипутского языка. В течение этого времени император часто удостаивал меня своим посещением и милостиво помогал моим наставникам обучать меня.
We began already to converse together in some sort; and the first words I learnt, were to express my desire "that he would please give me my liberty;" which I every day repeated on my knees.	Мы уже могли объясняться друг с другом, и первые слова, которые я выучил, выражали желание, чтобы его величество соизволил даровать мне свободу; слова эти я ежедневно на коленях повторял императору.
His answer, as I could comprehend it, was, "that this must be a work of time, not to be thought on without the advice of his council, and that first I must lumos kelmin pesso desmar lon emposo;" that is, swear a peace with him and his kingdom.	В ответ на мою просьбу император, насколько я мог понять его, говорил, что освобождение есть дело времени, что оно не может быть даровано без согласия государственного совета и что прежде я должен "люмоз кельмин пессо деемарлон эмпозо", то есть дать клятву сохранять мир с ним и его империей.