Путешествия и исследования в Африке

На своем пути мы пересекли несколько речек, как, например, Мандора Лофиа, Манзайя (с солоноватой водой), Римбе, Чибуэ, Чезиа, Чилола (с обломками угля в ложе). Остров и пороги Накансало, о которых мы слышали раньше, не представляют собою ничего замечательного: пороги всего в полмили длиной и находятся с одной стороны острова. Остров Калузи отмечен нами тем, что это было одно из многочисленных мест, где делались астрономические наблюдения; у Мозии нас покинул добровольно следовавший за нами поэт; острова Мочениа и Мпанде знаменательны тем, что около них, при впадении речки Зангуэ, мы покинули Замбези.

Находясь с гостеприимными «голышами», мы пытались выяснить, не является ли нагота признаком принадлежности к определенному ордену; но они говорили только об обычае. Некоторым из них нравилось ходить так без всякой особой причины: стыда они, по-видимому, не ощущали, и его не вызывали даже наш смех и шутки по поводу их вида. Как видно, они чувствовали себя столь же приличными, как и мы в нашей одежде. Однако, что бы ни говорили в пользу наготы, нас поразило, что человек в своем природном виде является крайне неуклюжим животным. Если бы нам случилось увидеть в таком виде нескольких представителей наших низших классов, то они, не будучи черными, что каким-то образом создает впечатление одетости, выглядели бы еще хуже.

При ссорах между собой бауэ стараются не убивать друг друга; но если одна деревня начинает воевать с другой, они делаются не столь строгими в этом отношении. Говорят, что победившая сторона разрезает на части тела своих убитых противников и совершает над этими частями тела определенные церемонии. Побежденные просят победителей поделиться с ними; эта просьба исполняется, они выполняют те же церемонии и оплакивают убитого товарища, после чего бывшие враги могут спокойно встречаться друг с другом. Иногда голова убитого зарывается в муравейник и оставляется там, пока муравьи не съедят все мясо; тогда убивший носит нижнюю челюсть как трофей. Однако мы этого никогда не видели, а передаем рассказ переводчика.

Перед водопадом Виктория Замбези разветвляется на два рукава

Рисунок середины XIX в.

Мы оставили Замбези в том месте, где в нее впадает речка Зангуэ (или Мозама, или Дела), и пошли вверх по ее течению, сначала в западном, а потом в северо-западном направлении. На протяжении первых 8 или 10 миль воды в русле Зангуэ не было. Однако на ее берегах росли ивы, и вскоре во впадинах начала попадаться вода; еще на несколько миль выше это была уже красивая река с восхитительно холодной водой. На берегах этой реки, как и многих других от Чикоа до Синамане, выходят на поверхность уголь и сланцы; мы здесь обнаружили также крупные корни стигмарии и родственных ей растений.

Мы шли по течению Зангуэ до подножия плоскогорья Батока, затем карабкались по крутым и неровным склонам этого плоскогорья, пока не достигли высоты в 3000 футов. Очутившись здесь, в прохладной и бодрящей атмосфере высот, и глядя на расстилающуюся внизу котловину, покрытую горячей и душной мглой, мы почувствовали восхитительный физический и умственный подъем. Теперь, когда мы находились в этом мягком сиянии наверху, даже эта котловина не казалась нам неприятной. Перед нами открывался вид благородной долины, по которой течет Замбези. Возделанные участки так незначительны по сравнению с остальной частью местности, что долина кажется вся покрытой лесом, с небольшими полянами, поросшими травой.