Путешествия и исследования в Африке

Все местные жители хорошо упитаны и находятся в хорошем состоянии. Мы ни разу не видели среди них ни одного пьяного, хотя все они пьют много этого сладкого пива. Как мужчины, так и мальчики охотно брались за работу при самой минимальной оплате. Наши люди могли нанять сколько угодно народу, с тем чтобы они несли их поклажу за несколько бусинок. У нашего скупого и грязного бывшего повара была пара брюк, которые кто-то ему дал; после того как он долго носил их сам, он нанял за одну находившуюся в очень плохом состоянии штанину человека, который должен был нести его очень тяжелый груз в течение целого дня. На другой день другой человек нес его поклажу за другую штанину, а третий на следующий день – за то, что еще оставалось от брюк, причем даже без пуговиц.

Как и среди других представителей рода человеческого, среди африканцев появляются время от времени замечательно одаренные люди. Некоторые привлекали к себе внимание и вызывали восхищение целых больших районов своей мудростью. Другие прославились у своего поколения даром чревовещания или необыкновенной ловкостью в стрельбе из лука или метании копья. Однако полное отсутствие письменности ведет к забвению прошлого опыта, и он не доходит до потомков. Есть у них и менестрели, но одно предание не может сохранить их творений. Один из них, по-видимому, настоящий поэт, сопровождал в течение нескольких дней наш отряд. Когда мы останавливались на привал, он пел нам хвалу перед местными жителями. Песни его были плавны и гармоничны. Это был род белых стихов, причем каждый стих состоял из пяти слогов. Вначале его песня была короткой, но с каждым днем, по мере того как он больше с нами знакомился, он делал добавления к своей поэме, пока его хвала не приняла вид оды внушающей почтение длины. Когда слишком большое расстояние от родных мест заставило его вернуться, он выразил свое сожаление по поводу разлуки с нами; мы, конечно, уплатили ему за его полезную и приятную лесть. Другим, хотя и менее одаренным певцом был один батока из нашей партии. Каждый вечер, когда другие готовили пищу, или болтали, или спали, он репетировал свои песни, в которых рассказывалось обо всем, что он видел в земле белых людей и на обратном пути. Сочиняя экспромтом какое-нибудь новое произведение, он никогда не испытывал затруднений: если ему не приходило в голову нужное слово, он не останавливался, а добавлял особый ничего не означающий музыкальный звук и таким образом не нарушал размера. Он аккомпанировал своей декламации на «сансе». Это вырезанный из дерева инструмент с девятью железными клавишами, на которых играют при помощи больших пальцев, а остальными пальцами держат инструмент сзади. Инструмент держат так, что его полый конец и украшения направлены к груди играющего. Лица с музыкальными наклонностями, слишком бедные для того, чтобы купить «сансу», иногда играют на инструменте, состоящем из сшитых вместе стеблей соломы, подобно раме «сансы», с клавишами, сделанными из бамбука. Звук получается очень слабый, но, по-видимому, доставляющий удовольствие самому играющему. Когда при игре на этом инструменте употребляют в качестве резонатора «калабаш», то звук получается более громкий. Кроме того, добавляются пластинки, состоящие из раковин и кусочков жести, чтобы получить аккомпанемент из звенящих звуков. Калабаш покрывается украшениями.

Размышляя над своеобразным обычаем, называемым «ба-энда пези» (ходить голышом), мы решили, что придерживающиеся его, возможно, принадлежат к ордену, подобному масонскому. Однако среди природных африканцев не удалось обнаружить никакого тайного общества. В Анголе существует род братства, которое португальцы называют «Emacasseiros», но оно только дает право взаимно питаться в хижинах друг у друга; право на вхождение в это общество дает способность стрелять enipacasso (буйвола или гну). Это очень похоже на общества, которые образуются после обрезания из молодых макололо. С этого момента и навсегда они считают себя совершенно равными друг другу, обязанными поддерживать дисциплину в своем отряде и налагать наказания в случаях проявления трусости. Насколько мы могли убедиться, знакомство с масонством не могло бы принести добра никому в этой стране.