Путешествия и исследования в Африке

Секелету получает от множества подвластных ему племен дань просом (по-туземному – «дурра»), земляными орехами, мотыгами, копьями, медом, челнами, веслами, табаком, коноплей, или «мутоку-ане» (Cannabis sativa), всевозможными дикими плодами, выделанными шкурами и слоновой костью. Все это привозится в его котла, и Секелету принадлежит честь делить все это между бездельниками, проводящими свое время в праздности; все они собираются к этому времени в котла. В его личный запас поступает небольшая часть дани. Слоновая кость номинально принадлежит ему одному, но это только маневр, к которому прибегают для справедливого распределения прибыли. Продавать слоновую кость вождь может только с ведома и одобрения своих советников, и доход с нее должен распределяться на открытом собрании. Вождю принадлежит право выбирать себе все, что ему понравится, но если он берет себе больше, чем дает другим, то он теряет популярность. И здесь и в других местах мне известны случаи, когда лица, считающие себя обиженными и обойденными, убегали к другим вождям. Один из таких недовольных убежал к вождю Лечулатебе. Последний подговорил его отправиться на р. Чо (или Цо) в деревню Бапалленг, находившуюся во владениях Секелету, и отобрать у жителей деревни слоновую кость, которая предназначалась для дани Секелету. Этот поступок его привел в ярость всех макололо, потому что всему их обществу был причинен чувствительный ущерб. Когда после этого в Линьянти пришла от Лечулатебе партия его людей, то перед ними была специально произведена демонстрация: около пятисот вооруженных макололо изобразили перед ними сцену грозного нападения. Главные воины делали вид, будто они поражают невидимого врага ударами копьев, направляя их в ту сторону, где жил Лечулатебе. При каждом ударе все остальные люди громко кричали: «Гоо!» А каждый удар копьев в землю, означавший неминуемую гибель врага, вызывал единодушный крик: «Гезз!» Подобные демонстрации были сигналом, по которому все способные носить оружие, даже старики, должны были явиться в ряды войск.

Девушка из племени зулу

Рисунок с натуры

Тяжесть преступления, совершенного Лечулатебе, увеличивалась его повторением, и особенно после того, как в его городе пели сопровождавшуюся пляской песню, в словах которой выражалась радость по поводу смерти Себитуане. Себитуане в свое время советовал своему народу всегда жить в мире с племенами, живущими около озера, и Секелету был склонен следовать его совету, но в настоящее время Лечулатебе владел огнестрельным оружием и считал себя сильнее макололо. В свое время Себитуане лишил отца Лечулатебе всего скота, и последний теперь считал себя вправе возвратить себе все, что он мог. Так как я пользовался большим влиянием на макололо, то я убеждал их, что если они хотят спокойной жизни, то прежде всего должны сохранять мирные отношения с другими, и что они никогда не достигнут этого, если не позабудут о старых распрях. Им очень трудно внушить, что пролитие человеческой крови есть великое преступление. Конечно, они не могут не знать, что это – великое зло, но, привыкнув с детства проливать кровь, не чувствуют всей чудовищности убийства.

В то же самое время я послал Лечулатебе письмо, советуя ему отказаться от принятого им образа действий и особенно от их песни, потому что хотя Себитуане и умер, но войска, которые он сам водил в бой, еще существовали и были огромной силой.

Секелету, желая следовать завещанию отца и укреплять мирные отношения со всеми племенами, послал Лечулатебе десять коров для обмена на овец; в тех местностях, где кустарника много, как, например, в окрестностях озера, овцы хорошо откармливаются, но к северу от р. Чобе, на степных равнинах, раскинувшихся среди сети рек, овцы почти не водятся. Люди, которые повели коров, взяли с собой несколько мотыг, чтобы обменять их на коз лично для себя. Лечулатебе взял коров и послал Секелету десять овец, а согласно относительной стоимости овец и коров в этой местности, он должен был послать шестьдесят или восемьдесят овец.

Один из людей, у которых были с собой мотыги, пытался без формального разрешения Лечулатебе купить себе на них в одной деревне овец. Узнав об этом, Лечулатебе наказал его, заставив просидеть несколько часов на раскаленном песке, температура которого была по меньшей мере 130° (48,9 °C). Этот поступок вконец разрушил дружеские отношения между обоими племенами. Таким образом, это очень маленькое племя, руководимое слабым и неразумным вождем, располагавшее огнестрельным оружием, чувствовало себя в состоянии бороться с многочисленным и воинственным народом. Но очень редко случается, чтобы два племени, оба владеющие ружьями, вступали между собой в войну. Так как почти все взаимные распри между племенами, – по крайней мере на юге, – происходят всегда из-за обладания скотом, то самый риск, связанный со стрельбой на большом расстоянии, препятствует набегам.