Путешествия и исследования в Африке

Деревня Кассандже (произносится Кассандже) состоит из тридцати или сорока домов, принадлежащих торговцам, дома беспорядочно разбросаны на плоском возвышенном месте в великой долине Кванго, или Кассандже. Они устроены из обмазанного плетня и окружены насаждениями маниока, кукурузы и т. д. Позади домов обычно находятся огороды, в которых растут обыкновенные европейские овощи, как картофель, горох, капуста, лук, помидоры и т. д. и т. д. По величине и обилию гуавовых и банановых деревьев можно считать, что они посажены здесь уже много лет назад, когда эта земля была еще во владении туземцев, но ананасы, апельсины и фиги являются недавней попыткой.

Ни у кого из здешних джентльменов нет жены своей национальности. Они обычно приезжают в Африку с тем, чтобы нажить немного денег и возвратиться в Лиссабон. Они редко привозят с собой своих жен и поэтому не могут быть хорошими колонистами. У них обычно бывает здесь семья от туземных женщин. Мне, который хорошо был знаком с глупым предубеждением против цвета кожи, было особенно приятно видеть широту взглядов и благожелательное отношение, проявляемое этими португальцами к людям другого цвета кожи. Здесь чрезвычайно редки такие случаи, которые так обычны на юге, когда люди бросают собственных детей, рожденных туземными женщинами. Они воспитывают и обеспечивают своих детей так же, как в Европе. Чернокожие клерки торговцев непринужденно сидят за одним столом со своими хозяевами.

Из деревни Кассандже мы могли хорошо рассмотреть окружающую страну. Это – слегка холмистая равнина, заросшая травой и местами лесом. Западный край долины Кванго за двадцать миль от него кажется цепью высоких гор. Его называют Тала Мунгонго – «Вот горная цепь». На старой португальской карте, доверяя которой, я составлял план своего пути, он обозначен как Тала Мунгонго, или «замок из скал», и в этом месте на карте указано начало Коанзы; но здесь я получил достоверные сведения о том, что Коанза начиналась около Биге далеко на юго-запад от этого места и что мы не увидим этой реки раньше, чем достигнем Пунго Андонго. Замечательно, что более точные сведения об этой стране не были опубликованы. Капитан Невес и другие имели правильные представления о направлении рек и откровенно делились своими знаниями, и все-таки около этого же времени в Европу были посланы из Англии карты, на которых Кванго и Коанза были представлены как одна и та же река, а Кассандже помещалась в сотне миль от ее действительного места. Еще большую путаницу вносит, вероятно, частое повторение одного и того же названия. Оказывается, я переезжал через Кванго несколько раз. Сбивает с толку также повторение излюбленных имен вождей, как, например, «Катенде», потому что одного Катенде можно принять по ошибке за другого. Чтобы избежать, насколько возможно, путаницы, я воздерживался от введения в свою книгу множества имен. По этой долине разбросано много деревень, но раньше, до португальской экспедиции 1850 г. с целью наказания племени бангала, их было больше.

Эта долина, как я заметил раньше, чрезвычайно плодородна. Мои люди не переставали восторгаться ее способностью давать богатые урожаи культуры Holcus sorghum и выражать свое презрение плохой обработке земли ее обитателями. Португальцы говорили мне, что здесь не требуется удобрений и что чем больше распахивать землю, тем больший урожай она дает. Девственная почва не дает такого богатого урожая, как старый огород, и, судя по величине кукурузы и маниока в старых огородах, я готов вполне поверить этому. Скот тоже хорошо упитан. Рассматривая эту долину в целом, можно сказать, что ее богатые земли и пастбища сейчас пустуют.

Комендант, мистер Рего, любезно предоставил мне молодого солдата, чтобы он проводил меня в Амбаку. Мои люди рассказали мне, что, по их мнению, им лучше вернуться отсюда обратно, так как они слышали от чернокожих людей, живущих в Кассандже, будто бы я веду их к берегу моря с целью продать их там и будто бы их возьмут на корабль, откормят и съедят, потому что белые люди – людоеды. Я спросил их, согласился ли я взять рабыню, которую мне подарил Шинте, и добавил, что если они теперь сомневаются в моих намерениях, то пусть они не идут на берег моря; но сам я, желая встретиться там со своими соотечественниками, решил продолжать путь. Они ответили, что считали только своим долгом сообщить мне все, что слышали, но что они не намерены покидать меня и последуют за мной, по какому бы пути я их ни повел.