Путешествия и исследования в Африке

Теснина Каривуа имеет протяженность около 30 миль. Она кончается у горы Роганора. Возможно, что две скалы, возвышавшиеся на 12–15 футов во время нашего посещения этого места, бывают покрыты водой в разлив и могут представлять опасность. Главной опасностью для нас был ветер, так как достаточно было очень слабой зыби, чтобы каноэ уже набирали воду.

Первого ноября мы прибыли в Зумбо, расположенное в устье Лоангвы. Поскольку вода в этой реке едва доходила до колен, наша сухопутная группа легко перешла ее вброд.

Мы застрелили на острове против Панголы буйвола. Пуля попала ему в селезенку, и оказалось, что он уже раз был ранен в то же самое место, так как мы обнаружили в селезенке железную пулю. Старая рана совершенно зажила. По реке плыло много растений – Pistia stratiotes. Хотя здесь правый берег густо населен, но дичь водится в изобилии.

Утром 2 ноября, когда мы завтракали, явился Мамбо Казаи, о котором мы ничего не знали, с людьми, вооруженными мушкетами и большими рогами-пороховницами, и потребовал, чтобы мы уплатили пеню за проход по его земле, а также за дрова, которые мы использовали для приготовления пищи. Однако, когда ему сказали, что мы – англичане, он ответил: «Ах, так. Я думал, что вы – базунгу [португальцы], а с них я беру дань», – и извинился за свою ошибку.

Словом «базунгу», или «азунгу», называют всех светлокожих чужестранцев, в том числе и арабов, и даже невольников-торговцев, если они носят одежду. Вероятно, оно означает «иностранцы», или «гости», от «зунга» – «ходить в гости» или «путешествовать», а португальцы были единственными иностранцами, которых видели эти люди. Поскольку мы вовсе не хотели, чтобы нас принимали за людей этой национальности, мы обычно старались подчеркнуть, что мы – англичане, а англичане никогда не покупают, не продают и не держат черных людей в качестве невольников и стараются вообще прекратить работорговлю.

По пути мы зашли к нашему приятелю Мпенде. Он отвел нам хижину, на полу которой были разостланы новые циновки. Мы сказали ему, что спешим, так как приближается период дождей. «Дожди в самом деле будут скоро? – осведомился один его старик-советник. – Будут ли они обильны в этом году?»

На это мы могли только ответить, что приближается время, когда они большею частью начинаются, на что указывает обычный признак – обилие облаков, бегущих к югу; однако мы не знаем больше того, что известно им самим.

Некоторые люди иногда используют предполагаемую доверчивость туземцев, чтобы добиться у них временного успеха; но африканцы бывают обычно достаточно проницательны для того, чтобы обнаружить передержку, если она есть, и в дураках остается один путешественник. Во время предшествующей засухи Мпенде обвиняли в том, что он будто бы прогнал облака, и ему пришлось заплатить пондоро большую пеню в искупление своей вины.

Четвертого ночью разразилась буря; к утру ветер внезапно переменился, начал дуть в направлении вниз по реке и принес с собой грозу с громом, молниями и дождем. К утру понизилась температура воды и воздуха; температура воды упала до 25°, т. е. на 4°. В течение всего этого дня вокруг нас разражались грозы, Замбези поднялась на несколько дюймов, и вода в ней стала очень мутной.

Бегемоты здесь более осторожны, чем выше по реке, так как туземцы охотятся на них с ружьями. Застрелив одного на мелкой песчаной отмели, наши люди потащили его на левый берег, чтобы легче было его разделать. Это было прекрасное, жирное животное, и все мы предвкушали с удовольствием, что будем есть с его жиром наши сухие туземные лепешки, как с маслом. Мы послали повара вырезать хороший кусок нам на обед, но он вернулся с поразительным сообщением, что туша исчезла. Наших людей одурачили, и им было очень стыдно. Вот как это произошло. Несколько баньяи пришли помочь вытащить его на берег, причем уверяли, что здесь везде мелко. Они катили и катили его к берегу, потом заявили, что канат, которым он был привязан, мешает, и отвязали его. Все болтали и кричали изо всех сил, когда вдруг наш лакомый кусочек бухнулся в яму, – как того хотели бань-яи. Когда туша начала тонуть, все макололо бросились за ней. Один схватился за хвост, другой – за ногу, третий – за ляжку, но… «Клянемся Себитуане! Он потонул, несмотря на все наши усилия». Вместо жирного бегемота у нас была на обед тощая курица, и мы должны были радоваться и этому. Однако бегемот ночью всплыл, и его нашли милей ниже. Тогда баньяи собрались на берегу и стали оспаривать наши права на животное, говоря: «Его мог застрелить и кто-нибудь другой». Наши люди взяли немного мяса, а остальное предоставили им, не желая с ними ссориться.